Dorian 06 Декабрь Воскресенье, 2009 11:21
Что бы вы не расслаблялись, покажу то над чем работал некоторое время, сейчас небольшой перерыв. Это не совсем законченное произведение. Здесь а не в прозе? ибо соответствует теме конкурса, мне так кажется. И не хочется прятать тузы в рукаве на последующие, а то стимула не будет.
А как в конкурсе или внеконкурс, решайте сами, я все же на сдедующий день вспомнил.
Часть 1
No Way Out (Выхода нет)
1. Don’t Fear The Reaper (Не бойся Жнеца)
Деревья сгибались и извивались, словно норовя стащить всадника с седла, но, оказавшись достаточно близко, будто отдергивались, отторгнутые его темной аурой. Испуганная пегая кобыла неслась по темнеющему лесу, не замечая ни завалов на давно не чищеной дороге, ни рухнувших поперек деревьев, ни корней, норовящих опутать ноги. Она летела, едва касаясь земли, под властью чар и страха.
Единственный, кого не беспокоило окружение – был всадник, тонкие черты бесстрастного бледного лица, лоб и глаза которого скрывал капюшон, едва выдавали единственную эмоцию – скуку.
Еще через пол часа безумной скачки, когда сумерки сменились непроглядной тьмой лошадь пала. Нога подломилась, и она рухнула как подкошенная. Всадник еще в падении успел соскочить и, не оглядываясь на бедное животное, побежал, едва ли уступая ей в скорости.
Через несколько минут дикого бега по пересеченной местности он выскочил на тракт и издали заметил колонну торгового каравана. Прикованные к длинной цепи, протянутой между двумя обозами, они едва переставляли сбитые ноги. Человек тридцать, все грязные, злые, лохматые, босые они подавленные отчаянием бессмысленно брели вперед.
Вокруг них на конях сновали шестеро надзирателей. С короткими мечами на поясах, они рыскали, словно сторожевые псы вокруг отары, щелкая плетьми или угрожая арбалетами, обрывали разговоры и подгоняли тех, кто как им казалось, недостаточно быстро переставлял ноги. Караван вел рабов. Скованные единой цепью, подобно сороконожке, плелись они, тащили и пару бесчувственных тел безвольно повисших на цепи. Впереди процессии на сером жеребце гарцевал купец, к луке села которого была привязана веревка, другой конец которой стягивал запястья молодой девушки, еще находившей в себе силы вырываться. Она дернулась изо всех сил, за что купец слегка стеганул ее нагайкой и прикрикнул.
К последнему же обозу были привязаны и пара коней без наездников. Один из них – здоровенный вороной жеребец и приглянулся выбежавшему из леса человеку.
Караванщик не услышал, как к нему подошли, поэтому вздрогнул, когда к нему обратились:
- Мне нужен конь, - тихо произнес неизвестно откуда взявшийся человек в плаще, тихим, мягким голосом.
От которого, однако, у купца по спине побежали мурашки. Не смотря на это, страха он не выказал:
- Всем нужен, - грубовато ответил караванщик, разглядывая подошедшего человека, спокойно идущего рядом с лошадью, и не замечая у него оружия.
- Я готов заплатить, - произнес незнакомец. – Тот, черный жеребец.
- Не продается, - выплюнул слова купец.
- Это не просьба, - от звука голоса человека в плаще у караванщика задрожали колени.
- Плевать, - тем не менее, ответил торговец и добавил. – Пшол, собака!
И замахнулся на незнакомца нагайкой. Это было последнее, что он сделал в своей жизни.
Невидимое глазу движение, размытый взмах руки в прыжке, удар пальцами в горло и торговец, хрипя, повалился на землю. Человек вытащил у падающего тела из ножен на поясе кинжал.
Охрана повернулась на шум. Единственное что успел на мгновение увидеть один из них – тусклый росчерк серой стали. Через секунду эта сталь, преодолев расстояние в десять метров, выглянула у него из затылка.
Двое из опомнившихся надсмотрщиков, вооруженные арбалетами выстрелили в человека в плаще, все еще стоявшего у бьющегося в агонии караванщика. Незнакомец мгновенно сместился, пропуская один болт, второй же оказался у него в руках. Неспешно приближаясь, он крутил его в пальцах:
- Бегите! – спокойно произнес он.
Двое арбалетчиков спешно перезаряжались.
Трое других стояли с мечами наголо, не решаясь напасть на одного единственного человека.
В секунду, когда стрелки уже были готовы дать второй залп, незнакомец неестественно быстро рванул вперед, на полпути метнул болт в горло одному из стрелков и в следующее мгновение подхватил выпавший из мертвых пальцев арбалет и разрядил его в грудь другому.
Подсел под удар меча, низко пригнувшись к земле, пролетел, вырвал из трупа кинжал торговца, нырнул за спину одного из мечников и обратным хватом засадил кинжал в спину охраннику, по самую рукоять.
Рванул ко второму мечнику, перехватил руку с мечем, выдернул из седла, и, скрутив противника, в падении снес ему голову его же мечем.
Последний из надзирателей каравана удирал, запоздало последовав совету, он пустил коня в галоп и уже удалился на значительное расстояние. Незнакомец взвесил в руке меч и метнул.
Кусок стали, проделав несвойственный ему путь по воздуху, вышел через грудь удирающего человека. Тот еще успел недоуменно взглянуть на торчащую из его груди штуковину, а его конь сделать пару шагов, прежде чем экс охранник экс каравана повалился в дорожную пыль.
- Мне всего лишь был нужен конь, - произнес незнакомец, и порывом ветра с его головы сорвало капюшон.
Все те же тонкие черты бледного лица дополнил высокий лоб и повязка, закрывающая глаза. Человек поднял с земли меч одного из охранников. Рабы с ужасом смотрели на существо, устроившее это побоище. Незнакомец подошел к цепи и одним ударом перерубил ее, после чего бросил в придорожные кусты искореженный меч.
Освобожденные все еще стояли и не верили своему счастью, когда этот страшный человек, достал из обоза седло и сбрую, отвязал вороного жеребца и, взяв под узды, пошел прочь.
Рабыня, привязанная к седлу мертвого торговца, к этому моменту зубами развязала веревку и бросилась за удаляющимся человеком:
- Постойте, господин, - незнакомец и не подумал обернуться.
- Господин, вас я должна благодарить за спасение, - девушка догнала уходящего и попыталась его остановить. – Возьмите меня с собой!
- Мне не нужны попутчики, – ответил он.
- Я буду вам служить! – воскликнула она.
Казалось, незнакомец безразлично взглянул на девушку, а потом резко ударил ее тыльной стороной ладони:
- Ублюдочный человек, ты желаешь променять одно рабство на другое? Иди за мной, и ты увидишь, на что бывает похож ад.
Девушка упала на землю и по щекам ее потекли слезы.
Всадник вскочил на коня и, будто не желая загнать и этого великолепного жеребца, пустил его рысью. Через полчаса его догнала спасенная, верхом на сером коне торговца:
- Я тут собрала кое-чего из обоза, что не успели растащить… - замолкла, взглянула на спутника и произнесла: - Все-таки я вам должна.
Незнакомец не ответил.
- Я Аэлла. Как вас зовут, господин?
- Габриель. Люди зовут меня Жнец.
2. Harvester Of Sorrow (Жнец скорби)
Олаф сидел тихо, скрадывая дыхание, стараясь ни скрипом тетивы, ни хрустом подвернувшегося сучка, ни шелестом листьев, ни даже мыслью не спугнуть зверя. Охотник мог стрелять и сквозь зелень кустов, но ждал, пока зверь выйдет на более открытое место, что бы окончить все одним метким выстрелом.
И вот сухо щелкнула тетива. Острие стрелы прошло меж ребер, но в сердце охотник не попал. Олаф зло сплюнул, а раненый зверь заметался, выискивая налитыми кровью глазами обидчика. Охотник пустил вторую стрелу, засевшую в массивном кабаньем корпусе, чем еще больше разозлил зверя, который в своих отчаянных метаниях, наконец, нашел своего противника. Олаф отбросил лук, выхватил топор из-за пояса и, ловко уклонившись от кабаньих клыков, споро тюкнул животное по черепу, угомонив, наконец, многострадального борова. Говорят, что кабан страшен в гневе, Олаф встречал в этих лесах зверей и пострашнее.
После чего вскинул мертвую тушу на плечи и, пружинисто ступая, зашагал к деревне. Сегодня, управившись со всеми делами, можно будет отдохнуть, посидеть в кабаке, за кружкой пива. А завтра, встретиться с Офелией…
- Что Олаф, заел пропустить кружечку? – спросил трактирщик. – Неплохой улов ты мне сегодня притащил, за счет заведения!
Парень благодарно кивнул в ответ и взял деревянную кружку, до краев наполненную пенящимся пивом.
- Гадкая погодка сегодня? – продолжил хозяин заведения, почесывая редкие волосы на макушке.
- Да, погодка адова, быть буре, - ответил парень, глядя в окно. – В такую погоду хороший хозяин собаку на двор не выгонит.
Ветер разыгрался не на шутку, под острым углом к земле метая капли дождя, срывая с деревьев листву и пригибая их к земле. Но это на улице, в стенах же трактира было тепло и даже немного душно, деревянный чисто выметенный пол топтало излишне много людей для такой скверной погоды.
Трактирщик отвлекся на очередного клиента. А Олафу уже махали рукой из-за одного из столиков. И, забрав свою кружку, тот отправился к товарищам, сел за стол, улыбкой отвечая на приветствия. Не успел Олаф перемолвиться и парой фраз, как входная дверь распахнулась впуская внутрь осколок разбушевавшейся стихии. Ветер яростно захлопал и пронесся по помещению, притушив огни, пробирая до костей посетителей и дохнул чем-то зловещим, зашептал невнятно на ушко… Мигнули свечи, встрепенулся огонь в очаге…
Не сразу все заметили темную фигуру, закутанного в плащ человека, но когда он вошел внутрь, оставив за собой распахнутую дверь, впустившую ночь в заведение, все ощутили его подавляющее присутствие. Немедленно смолк извечный кабацкий гул, многие застыли с раскрытыми ртами, оборвав начатые фразы или жесты. Под завыванье ветра и звон шпор незнакомец сделал несколько шагов вперед и спросил.
- Офелия Ла Барг, где она?
- А кто, собственно, интересуется? – робко подал голос один из посетителей.
Вторгшийся не удостоил его ответом.
- Шли бы вы, сударь, отсюда подобру, поздорову, - подал голос, видимо, не совсем разобравшийся в ситуации вышибала и положил незнакомцу руку на плечо.
В отличие от здорового детины, подрабатывавшего охранником в трактире, поздний гость не отличался крупными габаритами, средний рост и худощавая фигура угадывались через плащ, но никто не успел увидеть, от чего здоровяк отлетел к стене и так здорово в нее впечатался.
- Я повторяю свой вопрос, - вновь зашелестел тихий, мягкий голос человека в плаще. – Где Офелия Ла Барг? Если я не получу на него ответа, может произойти что-то нехорошее.
Олаф мог только догадываться, чем закончится эта история, потому что вместе с друзьями выскользнул через черный ход.
Молодой охотник надеялся, что незваному гостю укажут ложное направление, надеялся, но не рассчитывал на это, уж больно тот страху большого нагнал, не смотря на свои вовсе не внушительные габариты. В то время как Рон и Рой отправились к условленному месту, сам Олаф со всех ног рванул к дому Офелии. Ворвался, едва не выставив дверь из петель, с криком: «Офелия, Офелия!!!» – отстранил престарелого перепуганного отца.
Девушка выбежала из соседней комнаты.
- Одевайся, быстро! За тобой пришли.
- Кто пришли, зачем пришли? – закудахтал отец.
- Не знаю! Он вышибалу с полпинка по стенке размазал и с минуты на минуту будет здесь! И точно позовет не чай пить, да и на ужин пригласить может только в качестве главного блюда, смертью так и веет, страшен как сам Смотрящий в Бездну! Собирайся, быстро!!!
Перепуганная словами Олафа девушка спешно одевалась, юному охотнику она верила безоговорочно. Отец суматошно носился по дому, стаскивая в кучу вещи.
- Куда вы, папаша, только самое необходимое! – взревел Олаф.
Что-то спешно бросалось в холщевый мешок с лямками и охотнику казалось, что он уже слышит храп лошади и стук копыт скакуна.
- Берите и бегите! – сказал отец Офелии, протягивая небольшой кожаный кошель!
- Быстрее, идемте! – поторопил его Олаф.
- Я останусь здесь, - ответил тот.
- Папа, - начала было Офелия, но, схватив ее руку одной рукой, другой – мешок с вещами, охотник уже тянул ее прочь от дома.
- Со мной все будет в порядке! – прокричал ей вслед отец.
Парень и девушка во всю прыть устремились к лесу, Олаф чуть ли не силой тянул за руку оглядывающуюся Офелию.
3. Hell Hound On My Trail (Адские гончие идут по моему следу)
Еще до того как Габриель вошел в дом, дверь была распахнута, и можно было предположить, что его в спехе покинули, если бы не судорожное сердцебиение перепуганного человека в темном углу. Престарелый мужчина кинулся на вторгшегося с вилами с тем храбрым отчаянием безысходности и нулевым результатом.
Пришелец без труда перехватил сельхозинвентарь и отбросил старика стене, седлал шаг к нему и спросил:
- Где они?
По дрожащим губам и закатывавшимся глазам старика понял, что расспрашивать того бесполезно. Большая удача, если тот не загнется от сердечного приступа. В деревне не укрыться, по дорогам не сбежать. Габриель вышел на задний двор и коснулся земли рукой, затянутой в перчатку, после чего вернулся за конем и вместе с Аэллой направился к лесу.
Переплетения ветвей скрадывали призрачный лунный свет, пробивавшийся сквозь тучи. Ветер шевелил опадающие листья и по лесу прокатывался зловещий шепот.
Засада была устроена грамотно. Ни единого шороха, ни единого отблеска, ни одной подозрительной детали. Очевидно, что устроившие ее делали это не в первый раз и были либо опытными охотниками, либо подрабатывали темными делами.
Зашелестела стрела, разрезая воздух, и Жнец свесился с седла, пропуская ее мимо. Соскользнул с коня, припал к земле и тут же силой сдернул с седла замешкавшуюся Аэллу, в шею ее серому коню, некогда принадлежавшему торговцу ударил арбалетный болт. Через пару секунд мертвое животное повалилось на землю. Габриель вжал девушку в землю и приказал лежать тихо, после чего поднялся во весь рост и неспешно пошел вперед по тропе.
Снова щелкнул арбалет. На этот раз, закутанная в черное фигура выхватила болт из воздуха и вернула его отправителю. Кто-то взревел от боли в кроне дерева, а из ближайший кустов на Габриеля кинулись двое, вооруженные короткими мечами. Он нырнул под один из мечей и ударил атаковавшего раскрытой ладонью в грудь, тот вскрикнул и отлетел в кусты, Жнец пропустил удар второго мечника, крутанулся на месте и врезал по голове дном кулака другого, заставив его кулем осесть на землю. Рывок в сторону и там где миг назад красовалась фигура, закутанная в черный плащ, воткнулась стрела.
Габриель рванул в сторону стрелявшего, отскочил в сторону, пропуская еще одну стрелу, прыгнул, оттолкнулся от ствола дерева, прыгнул на ветку другого, толкнулся и в прыжке двумя ногами выбил стрелка и занял его позиция. Тело ухнуло в кусты. Габриель спрыгнул следом. Когда он мягко приземлился на ноги, стрелок в котором легко узнавался один из посетителей корчмы уже, пошатываясь, поднялся на ноги и схватился за топор.
Бьющая рука с топором была перехвачена и вывернута. Как Олаф не напрягался, он не мог вырваться из каменной хватки. Габриель второй рукой ухватил охотника за горло и в который раз задал сегодняшний вопрос:
- Где она?
Ответом был звериный рык.
- Что же, тогда поищем, - безразлично произнес человек с завязанными глазами и, заломив руку Олафу, потащил его дальше по тропе.
Долго искать не пришлось, видимо Олаф и его подельники из таверны рассчитывали на легкую победу, вчетвером то против одного, и не сочли необходимым тщательно укрыть Офелию, однако будь у нее какая-либо маскировка, она бы не помогла, потому что девушка, оставленная на большой поляне невдалеке от места схватки, вскочила и вскрикнула:
- Олаф!
Не отпуская пленного, Жнец устремился к Офелии, когда, выдержав должную паузу, на сцене появились новые участники действа. Из тени беззвучным легким шагом выступило три человека все в черных как ночь одеяниях.
Трава под ногами существа в балахоне мгновенно пожухла, но не когда он ступил на нее, а когда из излишне длинных рукавов балахоны начали выползать щупальца, несколько длинных и множество коротких, не позволяя ничего разглядеть, под капюшоном клубилась тьма. Спутники этого существа представляли собой менее потустороннюю, но не менее угрожающую картину.
Оба затянутые в костюмы глубокого, словно поглощающего свет черного цвета, с резкими выступающими чертами породистых лиц, один был вожен двумя саблями на поясе, другой – двумя короткими прямыми мечами и перевязью с метательными ножами.
- Уводи ее, - спокойно произнес Габриель, как только трио ступило на поляну, и отпустил Олафа.
Тот оглянулся и молча бросился к Офелии и потянул ее за собой, увлекая ее дальше в лес. Вопреки ожиданиям, первым полетело вовсе не заклинание и не метательный нож, а одна из сабель первого «черного». Габриель не успел схватить ее, но неуловимым размытым движением отбил в сторону, та отлетела и засела глубоко в стволе одного из деревьев.
Олаф и Офелия бежали прочь от места разгоравшейся схватки. Сейчас ночной лес не пугал. Чье-то присутствие распугало всех хищников, заставив оторвать от своего ночного часа охоты кусок для страха. Умелым шагом охотника Олаф несся по ночному лесу, увлекая за собой Офелию. Хотя та отнюдь не привыкла к ночным прогулкам по лесу, спотыкалась и падала, но была вынуждена бежать следом за парнем, оставляя позади, как можно дальше людей, будто вышедших из ночного кошмара.
Столь увлечены своим побегом от опасности, оставшейся позади беглецы не сразу заметили опасность, притаившуюся впереди. Да они и не думали скрываться, понадеявшись на графскую снисходительность, однако охотничья партия, на ловчего которой они наткнулись, оказалась не графской, как это можно было ожидать.
Кавалькада всадников виконта Шарля де Лурье, графского сына, прозванного Серебряным Всадником, предстала пред беглецами во всей своей ужасающей красе безумной ночной охоты.
Это величественно прозвище вызывало у обывателей отнюдь не почтение ,не уважение и даже не страх, а животный ужас. Потому что графского ублюдка, человеком можно было назвать с натяжкой, с большой натяжкой. Он относился к тем людям, о которых говорили, что они едят некрещеных младенцев и пьют кровь девственниц, при этом в отношении Шарля это было скорее значительным преуменьшением его сомнительных достоинств.
Эти мысли пронеслись в голове у Олафа, в ту секунду, когда он заметил всадника в серебряной маске, и он резко развернулся и, рванув Офелию за собой, устремился к чащобе где, как он полагал, всадники не пройдут. И если бы Олаф был один, то наверняка бы успел, если бы был один…
Кавалькада всадников, крича и улюлюкая, мерцая огнями факелов и мелькая оскалами раздразненных погоней лиц, сопровождаемая лаем собак, бросилась загонять «дичь». Несколько ловчих забежали вперед, отрезая пути к отступлению, издевательски близко, на расстоянии вытянутой руки в землю воткнулась стрела. Олаф резко свернул в сторону, все же надеясь вырваться из капкана, но и там уже рыскали люди на лошадях, но, пока, близко не приближались и собак не спускали. И вот налетел первый всадник из кавалькады, охотник успел отскочить, увлекая за собой девушку, но уже второй толкнул Олафа конем и тот покатился, выпустив руку Офелии.
Через пару секунд, поднявшись с земли, Олаф увидел ее перекинутой через луку седла Серебряного всадника и зарычал от ярости. Подпрыгнув парень стащил с седла одного из всадников и впечатал в землю, еще в падении с того слетел шлем и Олаф скомкавши в руках волосы противника пару раз хватил его головой о камень. Тут на охотника вновь налетели конем, он покатился, снова встал, и поднырнул под удар дубинкой в голову, ухватил бьющую руку, рванул на себя, спешивая всадника, и тут же получил веский удар по затылку от другого. После чего благополучно потерял сознания.
- Пес смердящий! – ругнулся тот, которого выдернули из седла, баюкая на груди одну руку и придерживая ее другой. – Сломал, курвин сын!
Всадник, вырубивший Олафа, спешился и сел рядом с распростертым телом на колени, поднял голову за волосы.
- Живой! – с удивлением сказал он и потянулся за кинжалом на поясе.
- Отставить! – произнес человек в серебряной маске. – В замок его! С охотой на сегодня покончено.
- Что ж парень, - тихо произнес всадник, с трудом поднимая тяжелое тело парня. – Скоро ты поймешь, что было бы лучше, если бы я перерезал тебе глотку.
4. Burning For You (Горю за тебя)
- Остановите его, мне плевать, сколько человек поляжет, вас целый гарнизон, справитесь и без меня! Пшел вон!
Хлопнула дверь.
Ведро обжигающе холодной воды привело Олафа в чувство. Он повел головой, зрение слегка плыло, когда оно сфокусировалось, парень рассмотрел перед собой Шарля де Лурье в извечной серебряной маске и крупного полного мужчину в кожаном переднике и закрывающем лицо колпаке с прорезями для глаз.
Охотник рванул вперед, звякнули цепи, крепко притягивавшие его к стене. Олаф был прикован к стене каземата, прочные стальные оковы едва позволяли слегка пошевелить конечностями, парень напрягался изо всех сил, но безо всякого толку и глухо рычал.
- Не дергайся, это бесполезно, - раздался глухой спокойный голос из-под маски, хозяин которой сверлил Олафа взглядом серых, колючих как осколки льда глаз.
- Тварь, - зло выдавил охотник и отвел взгляд влево, где невдалеке к стене был прикован завонявшийся труп с частично срезанной кожей и ожогами по всему телу.
- Я, между прочим, просил его снять, - произнес виконт, осуждающе глядя на палача, и снова обратился к Олафу. – А ты красавчик. Мужественные, выразительные черты, сильное мускулистое молодое тело… Ненавижу таких. Знаешь, давным-давно в отцовском имени случился пожар. Он нанимал лучших лекарей и докторов только для того, что бы его единственный сын выжил... Я тоже когда-то был красавчиком.
Рассказывая это, Шарль стянул перчатки и Олаф увидел, что руки покрыты шрамами от страшных ожогов.
- Пугает, - спросил виконт, поднимая руку к глазам Олафа, и погладил его по обнаженной груди. – Не то что бы я хотел тебя напугать, но… Тебе стоит бояться не этого. А во-о-он того.
Охотник разглядел столик с инструментами и жаровню.
- Не так много радостей доставляет мне удовольствие, - сладострастно проговорил виконт. – Вполне возможно, что твое слепое обезображенное тело еще будет веселить меня пару дней. Того момента, когда я начну доставать жилы или выкалывать глаза действительно стоит бояться, а ведь это самые не хитрые из простых радостей!
- Больной ублюдок, - прокомментировал Олаф.
- Да больной, да, ублюдок, нужно быть терпимым к чужим слабостям! – де Лурье подошел к столу и взял скальпель, вернулся к Олафу и быстрыми взмахами сделал два разреза.
Парень едва сдержал вскрик.
- Ага, значит крутой! – не расстроился графский сын. – Знаешь, каково ощущение, когда горит твоя плоть, ты ощущаешь ее смрад и не можешь ничего поделать?
Шарль извлек из огня раскаленный инструмент и медленно приблизился к Олафу.
- Смотри не обожгись! – выплюнул тот слова в лицо виконта.
Де Лурье разъяренно взвыл и запустил раскаленным инструментом в палача, тот увернулся и спешно скрылся от господского гнева за дверью.
- Пес, ты пожалеешь о своих словах! Обожгусь! Обожгу-у-усь?! – голосил Шарль подлетев к Олафу и отпуская по его лицу одну оплеуху за другой. – Я сейчас поднимусь наверх и развлекусь с твоей сучкой!!! Возможно, даже у тебя на глазах.
- Ты бы уже давно этим занялся, шашлычок, если бы не спалил единственное дерево в своем саду! – ответил Олаф, слизывая кровь с губ.
В этот момент здание сильно трухнуло, с потолка посыпалась штукатурка, но разъяренный виконт не обратил на это внимания, он сорвал с себя серебряную маску, обнажая изуродованное лицо и подошел вплотную к прикованному Олафу, дохнул ему в лицо и произнес:
- Ты будешь страдать! Я выпушу тебе кишки, размозжу каждую твою косточку, я засуну твои руки и ноги в мясорубку… - задыхаясь от гнева бормотал Шарль.
- Главное больше не дыши на меня, - ответил Олаф и рванул изо всех сил, вкладывая всю ненависть, и отчаяние в рывок.
Трудно сказать помогло ли то, что здание ходило ходуном или молодой охотник справился своими силами, но стальной костыль вылетел из стены и Олаф с размаху ударил им виконта по голове. Тот рухнул на пол. Парень принялся спешно раскручивать болты, стягивающие кандалы на руках и ногах, в то время как его мучитель стонал на полу.
- Что насчет огня… - проговорил Олаф, подтаскивая за руку полубесчувственное тело виконта к столу.
Охотник приподнял Шарля и, взяв один из пыточных инструментов, пригвоздил правую руку того к деревянному столу, взял скальпель и пригвоздил левую. Крупный мясницкий тесак оказался в руках охотника, но, подумав, тот засунул его за пояс и поднял масленый светильник. Горючее полилось на обожженное лицо виконта, пропитывая его одежду, он еще не успел вскрикнуть от испуга, когда пришлось кричать от боли, когда масло зажглось.
Вбежавший на крик палач тут же у дверей получил удар тесаком в горло и в конвульсиях повалился на пол. По всему замку сновала стража, впрочем, как оказалось, до Олафа им дела не было. Затащив в темный угол и перерезав ему горло, Олаф быстро заполучил одежду стражника и отправился на поиски Офелии.
5. Some Kind Of Monster (Что-то вроде чудовища)
Габриель налетел на воина, через долю секунды после того как его меч засел в древесине, но огромной скорости впечатал того плечом, противник отлетел и, ударившись о дерево, кулем сполз вниз. Жнец перепрыгнул метнувшееся к нему щупальце и налетел на воина с двумя саблями, и тут же едва успел уклониться от брошенного метательного ножа, который полностью ушел в ствол, там, где миг назад была голова Габриеля. Уже списанный со счетов мечник с перевязью метательных ножей встал в строй, что бы продолжить битву.
Едва разминувшись с расчертившим воздух лезвием, Жнец молниеносно перехватил руку и ударил в сустав, выгнув противнику локоть в обратную сторону. Человек с саблями увечие воспринял молча и в эту же секунду попытался достать Габриеля второй саблей. Не дожидаясь своей участи, Жнец прильнул к земле, пропуская над собой второй метательный нож, который остался торчать в груди у сабельщика и, нырнув противнику за спину, на мгновение оказался вне досягаемости сабель, метательных ножей и щупалец. Этого мгновения хватило, что бы свернуть человеку с саблями шею. Однако, тот все отказывался умирать, с нелепо переломанной рукой и свернутой шеей, тот непонятным образом раскоординированно дергался, глупо размахивая конечностями.
Не долго думая Габриель крутанул перехваченное запястье другой руки, скрутил его и одним слитным плавным движением, перехватил выпавшую из ладони противника саблю, снес ему голову его же оружием, потратив на все многочисленные манипуляции доли секунды. Обезглавленное тело еще не успело рухнуть, а Жнец уже перерубил метнувшееся к нему щупальце на глазах крошащейся и осыпающейся трофейной саблей. В следующую секунду отбиваться приходилось уже голыми руками. Небрежно отшвырнув очередной метательный нож, Габриель уклонился от одного щупальца, схватил другое. И тут же отпустил его - перчатки дымились.
Пришлось уклоняться от очередного взмаха щупалец, ножа, не успев толкнуться после очередного прыжка Габриель был подсечен метнувшимся вдоль земли щупальцем. Жнец ударился о землю и в короткий миг перед его завязанными глазами явился образ девушки в белом платье.
Он едва успел вскочить, как опять пришлось нырять под удар приблизившегося мечника.
- Опять воюешь? – вопросил видимый одному Габриелю образ.
Перекатившись мечнику за спину, Жнец словно спущенная пружина врезал по воину с земли обеими ногами, да так что тот смел существо с щупальцами и они клубком покувыркались в кусты.
- Тебе ведь больно, ты страдаешь, это уже не твоя борьба, зачем? – продолжала девушка.
Габриель поднялся, а из кустов показалось два щупальца аккуратно, под руки, поднявшие мечника, и тут же его поставившие его на землю, а следом за ними и само существо.
- Столько ярости и боли. Столько страдания…
Воин с мечами бросился первым. Поймав его на атаке, Габриель вывернул за спину руку и отобрал меч, легко, словно щепку, поднял и бросил мечника, а следом и его меч, пришпилив своего противника к дереву его же оружием. Остался один на один с щупальцами в балахоне. В ходе битвы с центра поляны противники переместились к лесу, и теперь молчаливая дуэль продолжалась среди деревьев.
- Ты ведь всегда побеждаешь, - девушка грустно покачала головой.
Жнец маневрировал между стволов, появляясь и пропадая, словно призрак, молниеносно атакуя и исчезая, стараясь не оставаться вблизи существа, где из рукавов копошилось множество коротких щупалец, часть из которых существо теперь использовало как ноги, слегка приподнявшись над землей, гонялась за своим настырным противником, как бабочка порхающим вокруг.
- Ты должен помнить, я тебя не виню, - после этих слов мгновенная судорога, словно тень пробежала по бесстрастному лицу Жнеца и исчезла как капля в море.
Габриель прыгнул, оттолкнулся от ствола и двумя ногами впечатался в грудь существу в балахоне, то отлетело к дереву и тут же, ухватившись короткими щупальцами за ствол, перебралось выше, скользнуло на ветви, атакуя длинными, быстрыми, как хлыст длинными щупальцами с неожиданных направлений. Жнец тоже не остался в долгу, подпрыгнул, уклонившись от щупальца, взобрался на ветку, скакнул на другую и с третьей как с трамплина запустил себя в существо в балахоне, сшибив противника на землю и подмяв его под себя. Тут же пришлось отступить, спасаясь от многочисленных коротких щупалец.
Явно оглушенное, но все еще живое существо поднялось и провело очередную, правда менее быструю и сложную атаку. В эту секунду щелкнула тетива подоспевшей Аэллы и болт ударил плечо существа в балахоне, оно зашаталось, но не издало ни звука, а образ девушки в белом платье исчез бесследно. Габриель воспользовался заминкой с пользой, сильным ударом отправив противника в полет к дереву, о которое существо и врезалось капюшоном. Упав под сень все того же дерева, оно перестало подавать признаки жизни, щупальца втянулись в рукава, и Аэлла безбоязненно приблизилась к поверженному противнику, откинула капюшон и вздрогнула, увидев лысую голову и худое изможденное, но вполне человеческое лицо.
- Одержимый, - прошептала она.
Габриель ничего не ответил и приблизился к телу еще живого, но поверженного противника.
- Господин, он не виноват, это лечится, его нужно к жрецу или экзорцисту, - заговорила она.
Все так же молча Габриель достал у нее из колчана болт и всадил его одержимому в череп.
- Мы похороним их, господин? – спросила девушка.
Темный всадник сделал жест рукой. Аэлла не поняла, результат ли это ворожбы или особенность проклятья одержимых, но труп тлел на глазах, осыпаясь горсткой праха. Еще одна такая же горстка нашлась на месте гибели сабельщика. Прибитый же к стволу дерева собственный мечом воин исчез не оставив ни следов, ни горстки пепла.
Жнец прошел поляну и устремился в направлении, в котором бежали Офелия и Олаф, остановился, принюхался, прислушался к лесу, дал знак Аэлле остановиться, простоял, слегка раскинув руки, неподвижно на месте пару минут и взобрался на подведенного девушкой коня.
6. Mass Murder Machine (Машина массовых убийств)
Когда двое всадников вышли к замку, стоявшему на круче у реки полночь уже миновала, расцветшая луна заливала просеку и воды реки спокойным холодным мертвым светом. Габриель приказал, и Аэлла осталась ждать у опушки леса вместе с верховыми животными, а сам Жнец скорым, но легким и плавным шагом приблизился к замку.
- Стой, кто идет! – остановил его выкрик часового.
- Я Габриель Видар, известный как Жнец, - негромко, но вкрадчиво и отчетливо долетел ответ до слуха часового. – Отдайте девушку попавшую вам в замок несколько часов назад и разойдемся миром.
- Капитан, здесь какой-то бродяга, тем самым Жнецом назвался, какую-то девку требует, - уловил чуткий слух Габриеля слова часового. – Может позвать кого.
- Я доложу, - последовал ответ и через несколько минут на стене появился человек в серебряной маске.
- Вы и есть тот, кто именует себя Габриелем Видаром? – Жнец ответил на вопрос молчанием. – Я виконт Шарль де Лурье. Мы готовы удовлетворить ваши требования. Через несколько секунд ее выведут.
Сказав эти слова, человек в серебряной маске спустился со стены. Габриель опустился на землю и принялся ждать. В течение получаса терпение выглядевшего вполне безразличным жнеца подкреплялись воплями со стены о том, что девку уже ведут, что вот она придет, что все уже на подходе.
И после получасового ожидания на крепостной стене началось оживление и через пару секунд, визжа и брыкаясь, под дружный гогот стражи, через ее край перевалилось тело и с диким визгом рухнуло на землю. Габриель приблизился к месту падения и присел рядом с девушкой, она еще была жива, на губах проступила кровавая пена, неестественное положение и хриплое готово оборваться дыхание говорило о том, что жизни теплиться в этом хранилище не долго. Незнакомое лицо, разорванное платье, синяки и кровоподтеки на лице и теле, следы от кандалов на руках и ногах, это была не Офелия.
- Несчастная, она не заслужила этих мучений, – произнес внезапно возникший видимый и слышимый одному Жнецу призрак.
Рука затянутая в черную кожаную перчатку коснулась лица умирающей девушки и агония прекратилась, ее глаза мгновенно остекленели, исчезло выражение муки, дыхание и сердцебиение прекратились мгновенно.
По бледному лицу Жнеца прошлась дрожь. Жизнь это боль.
- И ты снова будешь это терпеть…
Он поднялся с колен, отошел на пару шагов и с разгону прыгнул на стену, оттолкнулся от нее, взмыл еще выше. На стене послышался дружный удивленный вздох, смачное ругательство. Долетев чуть не до середины крепостной стены, Габриель прилип к ней, словно паук, метнулся в сторону от не дружного залпа очнувшихся арбалетчиков, быстро перебирая руками и ногами, заскользил вверх по стене. Снова метнулся в сторону, пропуская небольшой обвал булыжников устроенный со стены, снова стремительно пополз вверх, добрался до краю, схватился руками за уступ и перемахнул через зубцы, еще до того как арбалетчики сделали второй залп. И сразу же, приземлившись подмял под собой какого-то несчастного. Отбил рукой болт успевшего перезарядиться арбалетчика и прежде чем тот успел сделать что либо еще метнулся к нему и голой рукой разорвал горло, поливая стену кровью из сонной артерии и тщетно подымая руки к истерзанной шее мертвый арбалетчик сполз по стене. Его арбалет Жнец метнул в голову другому солдату, подхватил и скинул со стены третьего.
- Твой путь всегда лежит через долину смерти, Габриель, почему это всегда так? – грустно вопрошал призрак девушки.
Стражники отскакивали подальше от существа, столь легко справившегося с их товарищами, бежали, сбивались в группы, но Жнец их настигал, врываясь в толпу и сея смерть: крошил черепа, ломал руки, ноги, ребра, бил в глаза, горло, вырывал сердца. Снизу, со двора ударил дружный залп дюжины воинов с арбалета, Габриель едва успел прикрыться орущим стражником, быстро превратившимся в дикобраза, схватил другого за ногу и запустил во двор в группу людей. Гарнизон продолжал набегать.
Большинство солдат уже скатились по лестницами во двор, спасаясь из кровавой бани устроенной на стенах. Габриель повернул голову на лево и стоявший невдалеке от него воин испугавшись ступил назад и, не заметив что стоит у края стены, провалился между зубцами.
Не дожидаясь второго залпа, Жнец спрыгнул во двор и безразлично выдернул из груди одинокий шальной болт, пробравшийся сквозь защиту. Солдаты расступились, отступив от существа устроившего кровавую бойню и образовав коридор для того, кто был готов ему противостоять.
- И ты снова убиваешь, без жалости, без сожалений, мне больно, но это правильно…
Настоящий великан, закованный в броню, с огромным двуручным мечом он был на голову выше самых высоких из солдат и на полторы – Габриеля. Утробно хохотнув, он пошел навстречу неподвижно стоявшей худой, затянутой в черное, фигуре, вышел на открытое пространство и сделал пару пробных взмахов. Молча Габриель рванул вперед и едва не был рассечен гигантским лезвием, отскочил назад. Уклонился от еще одного удара, взмыл над другим, казалось, оттолкнулся от мелькнувшего лезвия, оказался у самого лица великана и коротко взмахнул рукой. Великан взревел, схватился за голову, роняя меч и закрывая провалы оставшиеся на месте глаз. Гарнизон замка разом обратился в паникующую толпу и бросился в рассыпную, великан выл и катался по полу, пока Жнец не угомонил его кротким, но метким ударом носком в висок. После чего поднял огромный, больше человеческого роста широкий меч, крутанулся несколько раз вокруг своей оси и запустил эту здоровенную оглоблю в гущу мечущейся толпы.
Сияющим кругом подобно тому, как горячий нож рассекает масло, прошелся двуручник сквозь толпу, принося Жнецу его кровавую жатву. Рассеченные пополам, искалеченные и обезглавленные тела легли дорожкой там, где прошел путь этого предмета, который завершил свое странствие, застряв в стене замка, уйдя в нее едва не на половину.
Послышались завывания и крики ужаса, солдаты носились в панике не способные найти выхода и пути к отступлению, поскальзывались на крови и падали живыми рядом с телами тех которые уже полегли.
- Впечатляюще, - спокойный голос среди всей этой вакханалии звучал на удивление громко, хотя говоривший и произнес это скорее для себя. – Те кто поумнее, уже оставил это место, а те кто остались не способны сопротивляться. Очень впечатляюще.
После этих слов с пальцев лысого, бородатого незнакомца с резкими чертами лица и выразительными черными глазами одетого в темно-темно бардовую мантию, сорвался клуб огня и по прямой устремился к Габриелю, прежде чем тот успел среагировать, Жнец упал на землю, объятый пламенем. Прокатившись по земле и сбив пламя, Габриель вскочил и едва успел уйти от второго клуба пламени, кинулся к магу, уклонился от еще одного залпа, прыгнул и был отброшен мощной струей обжигающего огня.
- Тебе больно? Жизнь это боль. Вставай, милый, нужно продолжать, - призрак девушки на секунду склонился над Габриелем.
Затянутый в черную дымящуюся одежду с подпаленным плащом и обожженным лицом поднялся Жнец и снова кинулся на мага, в слепых совершенно белых глазах отражалось пламя самого ада. Габриель ушел от двух клубов пламени и снова прыгнул, не обращая внимания на фонтанирующее пламя, прорвался к магу и обожженными едва не до кости пальцами впился ему в горло. Повалил на землю и пару раз ударил того головой о камень. После чего пробил жертве грудь и ухватился за еще бьющееся сердце, на глазах заново обрастая плотью.
Габриель оставил растерзанное тело и, не обращая внимания, на старающихся убраться с его пути солдат рванул в замок.
7. Where Do I Hide (Где бы мне спрятаться)
Олаф ворвался в комнату, едва не снеся дверь с петель, увидел связанную Офелию на кровати и бросился к ней, буквально разгрызая путы.
- С тобой все в порядке? – спросил он.
- Да, - ответила девушка, выплевывая кляп.
- Пора убираться от сюда, похоже, здесь началась небольшая война, - сказал охотник и потянул ее к выходу
Олаф оглядел жалкие ошметки штанов оставшиеся на нем:
- И правда, в таком виде далеко не убежишь, думаю, его светлость не сильно обидится если я немного опустошу его гардероб.
Быстро выхватив из гардероба несколько вещей свободного покроя, Олаф был крупнее их бывшего владельца, обулся и щеголяя теперь серебряным шитьем на черной свободной одежде, длинным, явно дорогим кинжалом в отделанных опять же серебром ножнах, потянулся за серебряной маской.
- Зачем? – спросила Офелия, когда он ее одел.
- Думаю, это может обеспечить нам безопасный проход.
Быстро обыскав комнату, Олаф прихватил кошель с монетами, ссыпав в него и содержание небольшой шкатулки с драгоценностями. Беглецы выскочили из комнаты и через пару шагов в полумраке, Офелия споткнулась о труп. Опустив глаза, она разглядела, что у того свернута шея.
- Что с ним произошло? – спросила она.
- Упал с лестницы, - просто ответил Олаф.
Взглянув в обе стороны по коридору девушка не смогла понять, как он смог докатиться сюда от лестницы, или сломать шею катясь по другой вверх, но промолчала.
Сбежав по лестнице, Олаф выглянул в окно и увидел, как давешний похититель раскидывает стражу и, схватив руку Офелии, бросился по другому коридору, бормоча о том, что где-то должен быть черный ход и едва не налетел на вышедшего из-за угла человека. Это оказался всадник пару часов назад вырубивший охотника, от получения куска стали в бок, того спасла фраза:
- Ваша светлость, за мной, - сказал, видимо, один из приближенных Шарля. – Здесь опасно оставаться.
Вслед за провожатым беглецы спускались к фундаменту замка, с каждым шагом приближаясь к пыточной камере, где все еще тлел труп истинного владельца маски и замка, и Олаф все сильнее стискивал рукоять кинжала.
И уже у самого поворота к приснопамятной камере проводник свернул в другую сторону. Олаф издал вздох облегчения.
- Сюда, - произнес провожатый, отворяя небольшую, но массивную, окованную сталью, потемневшую от старости толстую деревянную дверь.
Не без опасения нырнув во мрак следом за провожатым, Олаф и Офелия спустились по темной влажной и скользкой крутой винтовой лестнице, освещенной лишь косыми лучами факела закрепленного по ту сторону оставленной распахнутой двери, чудом не загремели вниз по ступеням и вышли к каменистому крытому небольшому причалу, где слегка покачивалась небольшая лодка.
Безымянный проводник залез внутрь, помог спуститься Офелии, дождался Олафа и перерезал канат, крепко притягивающий борт лоханки к причалу. После чего, не сказав ни слова, сел на весла и повел лодку в ночь по черным озаренным лишь безразличной луной да холодными звездами водам.
Вынырнув из искусно замаскированного логова, маленькая лодочка живо запрыгала по волнам, унося беглецов от стонущего и кричащего людскими голосами замка, и вскоре ткнулась носом в мель другого берега.
Приближенный виконта снес Офелию на берег и вместе с Олафом затащил суденышко на берег. После чего раздвинул кусты и через начавшийся через тридцать шагов подлесок зашагал к видневшемуся в отдалении огоньку. Олаф молча пошел за своим спасителем и стараясь не издавать лишних шумов потащил позаимствованный в покоях Шарля кинжал из ножен.
- Я бы не советовал это делать, - произнес провожатый не оборачиваясь.
Рука охотника остановилась на полувзмахе.
- Может быть, кого-нибудь в толчее и в суматохе это маска и обманула, любой человек лично незнакомый тоже наверняка купился бы на этот трюк. Но если ты пару лет охраняешь этого ублюдка, то не трудно заметить что Шарль вдруг осветлил волосы и пополнел за один день. Допустим, такое может произойти. Допустим, что он потащил какую-то девку вместе с собой, что бы развлечься в дороге, и в спешке оставил на разграбление большую часть казны, - с этими словами незнакомец похлопал рукой по сумке. – Допустим он даже убавил в спеси и помог обслуге затащить лодку… Еще много есть «допустим». Но обгорелый труп моего нанимателя является самым веским доводом в пользу того простого факта, что вы являетесь самозванцем.
Наемник обернулся и, не дав Олафу произнести ни слова, продолжил:
- Мне плевать, кто вы такие, все, что вы взяли, можете оставить при себе. Я поступлю так же. Сейчас я помогу вам скрыться, передвигаться группой безопаснее и всегда есть кому прикрыть спину, - говоривший усмехнулся. – Но в ближайшем крупном городе наши пути разойдутся.
- Хорошо, - после недолгого молчания ответил Олаф. – Но есть одно но…
- Какое?
- Как тебя зовут?
- Можете называть меня Ролан. Идем, там мы можем взять лошадей.
8. There's Something Dead In Here (Здесь что-то мертвое)
- Они здесь, - тихо и безразлично произнес Габриель.
- Мне сопровождать вас, господин? - спросила Аэлла.
Габриель спешился и молча бросил ей поводья взмыленного, уставшего от долгой бешеной скачки жеребца.
- Жди здесь.
Дверь массивного придорожного трактира, весь первый этаж которого занимала харчевня, громко скрипнула, впуская нового посетителя внутрь. Посетители этого заведения окинули его пристальным взглядом, разбойники и наемники, в шумных компаниях пропивающие добычу и жалованье, темные личности, перепуганный официантки, не менее перепуганный и запыхавшийся трактирщик, никому не было дела до закутанной в черное фигуры, с натянутым на глаза капюшоном плаща, мощны с такого не стрясешь. Чуткое ухо Жнеца ловило обрывки разговоров:
- В общем, мешок ему на голову, камень в ноги и в пруд…
- Значит, порвал Вильна волкодлак, но мы потом его изловили, живым не вышло, так мы калкимикам да чаровникам на органы распродали…
- Ну их обоих я там и положил, хоча и любил ее дюже, идтить далече значиться некуда, вот я и подался…
Габриель беспрепятственно прошел через зал и по скрипучей деревянной лестнице поднялся на второй этаж, остановился и принюхался, после чего уверенным шагом устремился к последней двери направо. Легко, кончиками пальцев толкнул дверь, и она без скрипа отворилась. В эту же секунду из темной комнаты вылетел арбалетный болт. Жнец, качнувшись, успел отклониться в сторону и болт, пробив плащ, задрожал в стене. В эту же секунду Габриелю пришлось потесниться в дверях, пропуская мимо себя мелькнувший меч. Ребром ладони отбив в сторону клинок, тот выбил щепки из дверного проема, Жнец схватил атакующего и бросил его через себя на стрелка, сам упал, перекатился и ринулся в атаку, однако противники уже успели подняться и изготовится к бою.
Олаф и Ролан стояли рядом, старясь не подпустить противника к себе. Вооруженный кинжалом охотник с трудом различил стремительное движение, ткнул кинжалом и вроде бы попал, но в этот же миг его руку словно зажали в тисках и ударили кузнечным молотом. Прикрывшись одним противником от другого, Габриель сильно саданул схваченного им человека под ребра и отбросил стонущим в угол. Тот отлетел перевернув по дороге стол со светильником, который упал на пол расплескав масло и растекшись жидким пламенем. Другого противника Жнец сшиб подвернувшимся под руку стулом, который от удара разлетелся в щепки.
Сжимая в руках обломок спинки стула, нынче напоминающий кол, и занося руку для удара, Габриель приблизился к оглушенному Олафу. И в момент, когда удар уже должен был состояться, невидимая сила ударила его в спину и швырнула на стену, обжигая огнем, приумножая пламя начинающегося пожара.
- Вставай, вставай, - руки призрачной девушки проходили сквозь Габриеля.
- Офелия, как это ты?! – спросил ошарашенный Олаф, с трудом поднявшись.
И помог подняться Ролану. В сопровождении Офелии бросились из уже пылающей комнаты.
- Бежим, - прохрипел тот.
А Габриель был уже на ногах. Его стремительный прыжок был остановлен тенью влетевшей в окно и сбившей Жнеца с ног.
Когда Офелия, Олаф и Ролан выскочили из здания, оно пылало. Огонь разносился с удивительной быстротой. Несколько человек таскали воду в ведрах, однако бушующему пламени было на это плевать.
- Де ж я теперь пить буду?! – задал риторический вопрос, видимо, один из завсегдатаев, сорвав шапку и с грустью глядя на здание, превращенное в факел.
- Сматываемся, пока он не выбрался! – сказал спутникам очухавшийся Ролан и похромал к конюшне. Через пару минут трое всадников спешно удалялись от пепелища трактира.
Габриель отбросил от себя нападающего. Недобитый в лесу воин, словно бабочка насаженная на булавку, висевший на своем мече оказался на редкость настырным и проворным. Жнец еще не до конца пришел в себя от учиненного Офелией магического удара, как уже вынужден был схватиться в рукопашную с вооруженным противником, перекрывшим ему дорогу к выходу. Отразив несколько атак Габриель вывернул руку противника И тут же был вынужден ее отпустить, уходя от удара мечом в другой. Однако и Жнец не остался в долгу, мощным ударом отбросив противника к стене.
Тот упал на пол и выронил один меч, Габриель заблокировал руку с другим, и насел на противника, нанося один сокрушительный удар за другим, превращая того в кровавое месиво. И в этот момент рухнула балка перекрытия. А следом за ней и крыша.
Аэлла вздрогнула, когда упала крыша. Здание стремительно рушилось, словно складываясь вовнутрь, на глазах превращаясь в пепел. Огонь начал спадать. Вдруг вверх из пламени подлетела крупная балка, и в клубах пламени и дыма появился человеческий образ. Покачиваясь, из пожарища вышла обожженная фигура, того, что еще пару минут назад можно было называть человеком.
Габриель прошел с трудом пару шагов и повалился на колени, прополз на четвереньках и секунду спустя, отнялись ноги, загребая землю руками, он полз к Аэлле. Та сперва шарахнулась, но сильно паникуя, все же приблизилась к обожженному телу.
- Кхроооовь, - прохрипел Габриель. – Кххррроня прирежь…
Едва разобрав булькающие и хрипящие звуки, Аэлла подвела перепуганного жеребца Габриеля к телу, трясущимися руками достала кинжал и полоснула животное по горлу. Перепуганное ржание быстро захлебнулось и животное скончалось. Кровь сперва тонкой струйкой подбежала к обожженным пальцам, коснулась их и через секунду они задвигались, лежа в луже крови Габриель подобрался к животному, взял пригоршню крови и выпил, после чего подполз ближе к трупу жеребца и возложил на него руки.
Миг спустя все еще обожженный, вращая белыми глазами со сгоревшими веками и пугая шарахнувшихся во все стороны погорельцев обожженным лицом на котором из под дотла сожженных губ сверкали белые зубы, Жнец забрал из дрожащих пальцев Аэллы кинжал и перерезал горло серому коню девушки, приложил руку к ране…
Теперь его тело быстро покрывалось кожей, заращивая раны, восстанавливая кости и мышцы, будто бы ничего и не произошло. Животное упало мертвым. Полностью восстановившись, Габриель взял за гривы мертвых скакунов и потащил в конюшню. С его пути разбегались испуганные люди, через пару секунд он скрылся в дверях. Послышался гневный вскрик, глухой удар и стон, потом испуганное лошадиное ржание. И невдолге Жнец вывел из конюшни своего живого вороного жеребца и невредимого серого коня Аэллы.
- Как? Как? – губы у девушки тряслись.
- Жизнь за жизнь, - на этот раз снизошел до ответа Габриель и забрался в седло.
С опаской девушка подошла к своему коню и последовала примеру господина.
9. No Escape (Не сбежать)
На лицо заключенного упала капля, еще одна. Олаф с трудом поднялся, подавил напрашивающийся стон и обвел мутным взглядом камеру, о опаской провел ладонью по опухшему лицу и стер упавшую каплю.
Грязную тесную камеру освещал только отсвет факелов, чадящих в коридоре. Осторожно охотник провел языком по зубам и порадовался что все они на месте . Видимо его сокамернику пришла в голову та же мысль, потому что он грязно выругался.
- Зуб выбили, сволочи! – зло проговорил наємник и харкнул кровью.
- А сам, мать твою, мне как нос вставил? – ответил Олаф. – Да и какая разница в каком виде на петле болтаться? Зубом больше, зубом менше!
- Ты как знаешь, а я хочу болтаться в присутствии одноногой дамы, щеголяя красивой улыбкой! – ответил Ролан.
- А какого рожна, ты тогда орал: «Прорываемся!»? – рыкнул охотник.
- Думал, прорвемся! – вполне беззаботно ответил Олаф.
Дальше по коридору кто-то завыл. Послышались крики охраны, топот ног и глухие удары.
- Оно идет, грядет! Вся человеческая падаль будет смыта с Земли! – раздалось из соседней камеры.
Ролан прильнул к толстой покрытой ржавчиной решетке, что бы взглянуть, кто это кричит. Старый, худой, изможденный узник с гнилыми зубами, полувыпавшими волосами и бельмом на одном глазу тянул руки из своей клети и завывал.
- Вы все умрете, рок грядет!!!
Мимо пронесся охранник, сурово зыркнув на Ролана и, стукнув дубинкой по решетке рядом с руками, подошел к соседней камере:
- Заткнись старый, а то перетяну, - гаркнул он и для острастки приласкал крикуна дубиной по руке, тот заскулил и, видимо, отполз в угол камеры.
- Какая интересная компания, здесь, кроме нас, похоже, одни сумасшедшие! – подвел итоги Ролан.
- Кроме нас? – переспросил Олаф. – Нас бы не задержали, если бы один сумасшедший не посоветовал надеть виконтскую маску для «беспрепятственного прохода», а другой сумасшедший его не послушался.
- Идея была хорошая, кто же знал, что тому старому делу с дочерью бургомистра дадут ход и несчастный покойный ублюдок оставит тебе такое печальное наследство.
- Печальное, может, и отвертелись бы, не заставь мы у ворот пару человек зажмуриться, - зло бросил охотник. - Надеюсь хоть Офелия в безопасности, надеюсь ее посчитали жертвой.
Ролан хохотнул:
- Сильно подозреваю, что твоя бабенка сейчас колется на допросе.
- Тебе лучше бы прикрыть пасть!
Гневная тирада была оборвана раздавшимся с верхних этажей шумом.
- У меня ощущение дежавю, - объявил Олаф. – Сейчас что-то произойдет.
Послышались тревожные возгласы и топот ног. Мимо пролетело несколько стражников.
Сверху послышалось бряцанье стали, пара приглушенных другими воплями криков.
- Оно идет!!! Оно грядет! – вновь раздались вопли из соседней камеры.
И вдруг прогремел взрыв. Олафа повалило на пол, а Ролана отбросило в угол камеры. Когда Олаф открыл глаза, сквозь клубы поднятой пыли, он рассмотрел неспешно шествующий звероподобный силуэт.
- Оно пришло, - произнес звериный, рычащий басовитый голос существа.
Оно порвало глотку, в два прыжка нагнав пытавшемуся убежать от него стражу, отбросило труп, упавший у самой камеры Олафа и Ролана, и стремительно рвануло к лестнице.
- Похоже это счастливый билет на волю, - сказал пришедший в себя Ролан, указывая на перекосившуюся от взрыва решетку.
Олаф подошел, подергал ее, навалился плечом. Та поддавалась, но слетать не хотела. Охотник и наемник навалились вместе, решетка скрипела, но держала. Тем временем вопли наверху смолкли, зато раздавалось звериное рычание, грохот и рев. Олаф протянул руку через решетку и за одежду подтянул труп охранника, снял с его пояса меч и вместе с наемником, используя его как рычаг, все же сдвинули перекошенную решетку настолько, что бы можно было выйти.
Быстро обшарив помещение и ближайшие комнаты за закрытыми дверями, отворенными с помощью ключей с пояса стражника, беглецы обнаружили развороченную соседнюю камеру безо всяких останков сумасшедшего и комнату, в которой складировалось конфискованное имущество. Ролан выругался и сплюнул на пол, быстро проверив ополовиненное содержимое своей сумки. Подобрав оружие себе по нраву, врядли оно могло пригодиться их владельцам, охотник и наемник тихо и осторожно поднялись по лестнице, к которой совсем не давно рвануло страшное существо.
Судя по звукам, существо все еще было занято. Выглянув из-за угла беглецы лицезрели картину побоища. Большой холл, соседние комнаты и лестничные пролеты, видимые сквозь проломы в стенах, двор, который виднелся через пустой проем – сорванные с петель двери лежали в отдалении, были завалены трупами, целыми или просто кровавыми ошметками, кому как не повезло.
- Валим, - сказал Ролан и бросился к выходу.
- Я за Офелией, - упрямо ответил Олаф и отправился бы на поиски, если бы, проломив очередную стену, в холл не вывалилось бы давешнее чудовище.
Оно было огромным, в два – два с половиной раза больше человека, с горящим, налитым злобой красным глазом, другая глазница зияла кровавым провалом; с сильно развитой мускулатурой, просматривавшейся сквозь толстую, крепкую шкуру и вздыбившуюся жесткую темно-коричневую, почти черную шерсть. Гигантские клыки и оскалившаяся, измазанная кровью пасть, здоровенные когти, сильно развитые грудь и плечи делали существо походим на большую бесхвостую обезьяну. Тело твари местами было истыкано все еще торчащим наружу оружием стражи. Один меч насквозь пробил руку, из спины торчало обломанное копье, в ноге застрял кинжал.
Существо упало и проехалось по залитому кровью полу, резво вскочило на лапы, подхватило труп охранники и вырвало зубами кусок мяса из бока, вместе с одеждой. В этот момент, брошенный Габриелем кинжал, ударил во вторую глазницу. Ослепленное чудовище взревело и, ориентируясь обонянием ли, слухом ли, бросилось на обидчика.
Жнец подобрал у трупа одного из стражников меч и встретил зверя, уйдя от удара лапой, сблизился и ударил полоской отточенной стали снизу вверх, пробив насквозь голову и то место, где у твари должен был бы быть мозг. Однако, существо это не остановило. Оно продолжило атаковать, Габриель угнулся, прыгнул твари за спину, та развернулась, но еще до того как клыки или когти рванули хрупкую человеческую фигурку, рука человека, затянутого в черное нырнула за спину - под плащ. Воздух на короткий миг расчертил отблеск и рука тут же снова скрылась сзади за плащом.
Существо внезапно остановилось, а Габриель, как ни в чем не бывало, развернулся к нему спиной. Жнец успел отойти на пару шагов, прежде чем голова чудовища. Теперь уже мертвого, застучала по полу, а еще пару мгновений спустя, за ней последовало и тело.
Затянутая в черное фигура неспеша поднялась по лестнице, и через минуту спустилась с бессознательное Офелией на руках. Олаф бросился к нему. Габриель обернулся на топот шагов и начал опускать девушку на землю.
- Стой! – крикнул незаметно подкравшийся Ролан, ухватив охотника за руку так, что того развернуло. – Сейчас ты ничего не можешь сделать.
Олаф, рванул руку и прыгнул с оружием на Габриеля. Тот крутанулся на месте, не выпуская, девушки из рук и ударил. Сознание Олафа в один момент рухнуло во тьму.
Жнец молча вышел из здания и скрылся в ночи.