Этап 7. Полет.
Добавлено: 17 Февраль Воскресенье, 2008 18:43
Тема: Полет.
Количество участников: 6
Сроки: до 17.02.2008.
Результаты авторского голосования:
1. Мемуары героев, вырванные страницы. (Dorian) - 16
2. Несложившая мечта о полёте. (Шалтай Болтай ) - 13
3. Рожденные летать не могут приземлиться. (Маришка) и Икар. (Dorian) - 12
4. Я пущенная стрела. (Витязь) - 11
5. Ночь, когда человек спас ангела. (Mr. Demetrius) - 5
Читательские симпатии:
Рожденные летать не могут приземлиться. - 33% [8]
Несложившая мечта о полёте. - 4% [1]
Ночь, когда человек спас ангела. - 16% [4]
Я пущенная стрела. - 16% [ 4 ]
Мемуары героев, вырванные страницы. - 8% [2]
Икар - 20% [5]
Всего голосов : 24
Отзывы, пожелания и критику авторам данных произведений можно изложить в теме "Я вызываю вас на дуэль"
Рожденные летать не могут приземлиться
Тем, кого нет рядом…
Икар, прощайся с акациями
1
Солнце садится. Алый закат отражается в твоих мечтающих глазах, обращенных к небу, лучами своими выжигая из души остатки одиночества. Ты свободен! Ты летишь!
Прощайся с акациями старого города. Тебе больше не вдыхать их дурманящий аромат. Больше не видеть, как за их кронами одинокое прячется солнце. Потому что отныне ты и солнце – едины. Скажи акациям: прощайте! Они были безмолвными свидетелями твоего превращения. В их тени ты нашел свои бумажные крылья. В их тени ты учился летать. И ты покидаешь их! Так попрощайся же с ними, как следует! Это твои акации!
Под тобой земля. Где-то далеко. Она тебе не нужна больше.
Да, ты пытался. Только Бог да эти акации свидетели, ты пытался жить на этой земле. Быть как все. О! Как ты хотел! Как жаждал этого! И зря! Все-все зря. Силы были на исходе. И новый прилив крови в сердце дал тебе возможность, наконец, в полной мере ощутить то самое. Манящее! Что сокрыто в синеве бездонного неба. В червонном золоте заходящего солнца! И ты взлетел. Взлетел, как Икар, чтобы опалить крылья. Сгореть дотла. Упасть на землю! В этом жизнь. Счастье. Красота – в падении.
Закрой глаза. Почувствуй дыхание ветра тебе в лицо. Лучи солнца проникают в самое сердце, в самую душу. Опаляют. Дышать все труднее. Ветер остался где-то далеко. Не добраться до него. Выше. Выше. Выше. Взмах крыльев. Вздох. Покой. Ты ослеп от солнца. И не видишь падения…
2
Немного другая сказка
Мой старик был рыбак не великий.
И не ладно-то жили мы с ним.
Только грошик в кармане возникнет,
Так пропьет его мигом одним.
И бивал меня смолоду, нехристь!
Видно, сила дурная в руках.
А куда я с дитем-то поденусь?
Вот и жили мы, стало быть, так.
А дите-то я думала в помощь:
Подрастет – припугнет старика.
А оно подросло, да и в город –
«Ах, рыбачить? Нашли дурака!»
И ни весточки больше не выслал.
Уж с тех пор девятнадцатый год…
Я вот думаю, стало быть, письма
Не осилил дурной сумасброд!
А старик-то с тех пор разошелся!
По портовым гулял кабакам.
Я ему говорю: не позорься!
А старик волю дал кулакам!
Время шло. Мой старик не моложе.
Да и я все же бабка в летах.
Он ворчит мне: «Ни кожи, ни рожи!»
А ведь сам-то едва на ногах.
Тридцать лет и три года – не шутка!
Попривыкли друг к другу давно!
Ну, пускай не дарил незабудки –
А ведь муж-то, поди, все равно!
Расхворался – лечу… Хоть не дохтур.
Ведь кормилец – какой-никакой.
И неважно, что в море улов-то…
Проживем мы и так год-другой.
Как-то два дня подряд ни единой
Он рыбешки до дому не снес.
«Все-то травка морская и тина» -
Проворчал, потирая свой нос.
А на третий – бельишко стирала.
Раскололось корыто мое!
Прямо сердце от горя упало…
Вот, старик, уж житье так житье!
А старик легок мой на помине.
Прибежал – а глаза-то на лбу!
- Ох, старуха! Что сталось-то ныне!
Дай попить, а не то я помру!
Напоила я деда водицей.
- Что случилось. Скорей отвечай!
Мне со стиркой, как видишь, возиться!
- Не сбежит твоя стирка, пускай!
Слушай, бабка, что было, что было!
Невод бросил я в море, тяну –
А там рыбка златая… Спросила:
Отпусти меня, старче, прошу!
- Ай да дед! Полно сказки мне слушать!
Вишь – корыто… Поди почини!
Хватит бить тебе, старый, баклуши!
Что стоишь-то? Иди же, иди!
- Погоди, чай не веришь мне, бабка?
Ну-ка слушай, пока говорю.
Рыбка мне обещала подарки!
Говорит: Ты, что хошь, - подарю!
- Ну и что ты ответил ей, старче?
Ты у ней хоть бы грош попросил?
- Разве можно, старуха? Да как же?
Я бы рыбкин подарок пропил!
Я стояла. Смотрела на деда.
Мне бы плакать, а я все молчу.
Тут такая чудная победа…
И кому? Старику-дураку?
Я взглянула опять на корыто,
На землянку, что скоро сгниет.
Да, вот так все давно пережито…
И ведь мне не семнадцатый год…
- Дурачина, старик! Простофиля! –
Возопила я с гневом ему, -
Что ж ума-то тебе не хватило
Хоть корыто просить! Ой, помру!
Я от злобы уже задыхалась,
А старик с перепугу бежать.
Я с корытом разбитым осталась…
Что со старого ирода взять?
Завалилась на печь от обиды.
Старика раньше утра не жди.
Задремала – а снится корыто…
И всю ночь шли хмельные дожди.
Как проснулась я, глядь – а под печкой
Дорогое корыто лежит.
Пьяный дед меня будит со свечкой,
Что в руках его тускло горит.
- Ах ты, ирод поганый! Напился!
Где корыто достал, говори!
- Да я к рыбке ходил! Напросился!
Тихо, бабка, давай, не ори.
Ты просила корыто – принес ведь!
А что пьян – так ведь надо ж обмыть!
- Сколько влезет в тебя моей крови?
Сколько мне с тобой, иродом, жить?
Ой, дурак-то! Принес он корыто!
Как живем – погляди, погляди!
Вишь – землянка-то в щепки разбита!
Ноги в руки да к рыбке иди!
Мой старик заартачился мигом.
- Не пойду, - говорит, - не пойду!
Что ж мне делать? Вот лихо-то, лихо…
Сколько лет я терпела беду!
- Говорю тебе, старый негодник,
Быстро к рыбке! И даже не спорь!
- Оказалась змеей подколодной!..
- Хоть седины свои не позорь!
Тридцать лет и три года терпела
И нужду, и побои, и грязь!
Надоело, ты слышь? Надоело!
Ну, сходи! Ну, в последний-то раз!
Мой старик покачал головою.
- Ну, смотри. И потом не проси.
Взял он шапку корявой рукою
И ушел, поправляя усы.
Час прошел, а ни слуху, ни духу.
Вдруг землянку мою затрясло.
Завопила, схватилась за брюхо.
Только глядь – а уже и прошло.
Вместо старой разбитой землянки
Тут изба со светелкой стоят.
Хороша и для гордой дворянки,
На которой смарагды горят.
Я смотрела на синее море.
И мечтала, как в детстве, опять.
Вот дворянкой бы стать столбовою
И в столице свой век доживать…
Воротился мой дед. Снова пьяный.
Поглядел на ворота, избу.
Да, избушка и впрямь наша ладна,
Только дед мой совсем ни гу-гу.
Я к нему подбежала с порога.
- Ну, когда перестанешь ты пить?
Вон, в каких распрекрасных чертогах
Будем ладно да складно мы жить!
Ты все пьешь. И подарка не ценишь!
Коли так, то скорей воротись
И у рыбки проси на коленях,
Чтобы славной дворянкой мне быть!
Мой старик захмелел, еле ходит.
На меня мутны очи поднял.
Но, гляжу, нужных слов не находит,
Снова к рыбке своей пропетлял.
Я довольна своею затеей.
Вот на старости лет благодать!
Только б дед воротился скорее.
Старый черт – и не дать и не взять!
Уж и ночь на дворе. Непонятно.
Благородства в крови нет и чуть…
Да и ладно с дворянством-то, ладно!
Но куда ж мой старик держит путь?
Вдруг смотрю – в зеркалах отраженье.
Я хожу вся в собольих мехах,
Шея – вся в золотых украшеньях,
Руки – все в дорогих жемчугах…
Вот так диво! Ах, рыбка, спасибо!
Мой старик чашу выпил до дна.
Погоди, голубь мой сизокрылый!
Вот теперь ты ответишь сполна!
Я припомню тебе все обиды!
Все побои, лентяйство, нужду!
Машу, Глашу, Аксинью и Лиду –
Вот за них я в могилу сведу!
Воротился. Уснул у порога.
Как ни глянь – а ведь жалок, сатрап…
Как накажешь? И так ведь убогий,
Все одно ведь и он – божий раб.
На конюшню его отослала,
Чтоб не пачкал ногами ковров.
Что ж мне в жизни позора-то мало?
Наломает, поди, старый дров.
Зажила я привольно на свете.
Ела много. Спала допоздна.
Много надо ли в наши-то лета?
Но осталась кручина одна.
Мой Петруша – сынок ясноокий!
Сгинул где-то тому столько лет…
Что же в сытой мне старости проку,
Коли сына поблизости нет?
Я его отыскать повелела.
Оказалось, соколик, в тюрьме.
За кровавое страшное дело –
Вот так горюшко, горе-то мне!
Не помогут ни деньги, ни слава!
Не спасти из темницы сырой!
Не имела я этого права…
Ой, сыночек! Петрушенька мой!
А вот если б была я царицей,
То мне сила была бы дана!
Из сырой и зловонной темницы
Я спасла бы родного сынка!
Я про рыбку смекнула случайно
И послала за дедом в тот час.
Не раскрыла сыновнюю тайну,
Скрыв от дедовых пьяненьких глаз.
Говорю ему: К рыбке иди же!
И до пола пред нею склонись.
И запомни – тем лучше, чем ниже.
На подарок опять напросись.
Надоело мне просто дворянкой
В светлом тереме век доживать.
Я свободней была в той землянке,
И свободной хочу стать опять!
Надоели мне прежние лица.
Я в столице хочу проживать
Не дворянкой, а вольной царицей.
Это рыбка лишь сможет мне дать.
Мой старик отшатнулся от страха,
Побледнел, прошептал: свят, свят, свят!
Руки вытер о полу рубахи,
Опустил протрезвевший свой взгляд.
- Белены ты объелась, старуха?
Насмешишь ты все царство вокруг.
На старуху бывает проруха –
Быть посмешищем даже для слуг.
Я вскипела! Я сына спасаю!
А отец его пить лишь гаразд!
- Мигом к рыбке! Велю – отстегают!
А пойдешь – так прощу в этот раз.
Все стояла. На море глядела.
Вдруг не выйдет мудреный мой план.
Ох, Петруша… Кровавое дело…
Не какой-нибудь там шарлатан…
Оглянулась – дворец предо мною.
И ликует крещеный народ.
И войска мою честь салютуют,
Будто правлю не первый я год.
Я в палаты вошла, озираясь.
Чудеса! Чудеса из чудес!
Во дворце я теперь обитаю…
Эта рыбка, поди, сущий бес!
Тут пришел мой старик босоногий.
Пьян, как зюзя. И грязен, тиран!
Выражается, гад, бранным слогом,
Я – царица, а муж мой так пьян!
Что поделать? Гоню негодяя!
Хватит! Крови моей он попил!
Знать отныне его я не знаю!
Чтоб издох он теперь так, как жил!
Успокоилась – сразу в темницу
Петушка своего вызволять.
Чай царица, поди, а царице
Все позволено, к слову сказать.
Отворила я дверь, а Петруша
Уж в петле, хоть на стуле стоял.
«Мама, Матушка, грешную душу
Ты прости – я себя наказал!»
И повесился…
Море черное. Шторм расшумелся.
Тише, море, дай сыну поспать.
Он замерз – я хочу, чтоб согрелся.
Он упал, а ведь должен летать.
Мой Петрушенька, сын ясноокий,
Отдохни, ведь теперь хорошо…
Ты у доброго, честного Бога!
А меня-то оставил почто?
Море, море… Молю о забвенье…
На земле ведь покоя мне нет.
В этом солнце постылом осеннем
Не найти мне постылый ответ.
Вот старик пред моими глазами.
Он был прежде почти что родным.
Что же сталось? Что сталося с нами?
Разве может быть счастье простым?
- Вот что, старый, ступай-ка ты к морю.
Разыщи там ты кильку свою.
И потребуй дурехе на горе,
Чтоб меня, подколодну змею,
Утопила в бушующих волнах,
Чтоб мне стать им владычицей там!
Не перечь мне! Ну, полноте, полно!
Опосля отправляйся во храм.
И свечу там поставь, помолися,
Чтоб сыновни грехи отмолить,
И мои… Знаю, знаю, ты злишься….
Ну, о чем нам еще говорить?
Да, мы счастливы были немного.
Ты рыбачил. Я пряжу пряла.
Не в прекрасных дворцовых чертогах,
А в землянке, где жизнь прожила.
Ну, ступай, нам прощаться не стоит.
Может, свидимся. К рыбке ступай,
Пусть мне это желанье устроит,
А меня иногда вспоминай!
Мой старик покачал головою,
Развернулся и просто ушел.
Я ж глаза безнадежно закрою…
Я покину проклятый престол!
Да, вот так все давно пережито…
До утра старика и не жди…
Задремала – а снится корыто…
И всю ночь шли хмельные дожди.
Как проснулась я, глядь – а под печкой
Дорогое корыто лежит лежит.
Снова дед меня будит со свечкой,
Что в руках его тускло горит.
- Эй, старуха, что спишь, понимайся!
Погляди, чего я прикупил.
Ты в таком, хошь – стирай, хошь – купайся!
Ты не думай, я шаль не пропил!
P.S. Мечтайте!
Количество участников: 6
Сроки: до 17.02.2008.
Результаты авторского голосования:
1. Мемуары героев, вырванные страницы. (Dorian) - 16
2. Несложившая мечта о полёте. (Шалтай Болтай ) - 13
3. Рожденные летать не могут приземлиться. (Маришка) и Икар. (Dorian) - 12
4. Я пущенная стрела. (Витязь) - 11
5. Ночь, когда человек спас ангела. (Mr. Demetrius) - 5
Читательские симпатии:
Рожденные летать не могут приземлиться. - 33% [8]
Несложившая мечта о полёте. - 4% [1]
Ночь, когда человек спас ангела. - 16% [4]
Я пущенная стрела. - 16% [ 4 ]
Мемуары героев, вырванные страницы. - 8% [2]
Икар - 20% [5]
Всего голосов : 24
Отзывы, пожелания и критику авторам данных произведений можно изложить в теме "Я вызываю вас на дуэль"
Рожденные летать не могут приземлиться
Тем, кого нет рядом…
Икар, прощайся с акациями
1
Солнце садится. Алый закат отражается в твоих мечтающих глазах, обращенных к небу, лучами своими выжигая из души остатки одиночества. Ты свободен! Ты летишь!
Прощайся с акациями старого города. Тебе больше не вдыхать их дурманящий аромат. Больше не видеть, как за их кронами одинокое прячется солнце. Потому что отныне ты и солнце – едины. Скажи акациям: прощайте! Они были безмолвными свидетелями твоего превращения. В их тени ты нашел свои бумажные крылья. В их тени ты учился летать. И ты покидаешь их! Так попрощайся же с ними, как следует! Это твои акации!
Под тобой земля. Где-то далеко. Она тебе не нужна больше.
Да, ты пытался. Только Бог да эти акации свидетели, ты пытался жить на этой земле. Быть как все. О! Как ты хотел! Как жаждал этого! И зря! Все-все зря. Силы были на исходе. И новый прилив крови в сердце дал тебе возможность, наконец, в полной мере ощутить то самое. Манящее! Что сокрыто в синеве бездонного неба. В червонном золоте заходящего солнца! И ты взлетел. Взлетел, как Икар, чтобы опалить крылья. Сгореть дотла. Упасть на землю! В этом жизнь. Счастье. Красота – в падении.
Закрой глаза. Почувствуй дыхание ветра тебе в лицо. Лучи солнца проникают в самое сердце, в самую душу. Опаляют. Дышать все труднее. Ветер остался где-то далеко. Не добраться до него. Выше. Выше. Выше. Взмах крыльев. Вздох. Покой. Ты ослеп от солнца. И не видишь падения…
2
Немного другая сказка
Мой старик был рыбак не великий.
И не ладно-то жили мы с ним.
Только грошик в кармане возникнет,
Так пропьет его мигом одним.
И бивал меня смолоду, нехристь!
Видно, сила дурная в руках.
А куда я с дитем-то поденусь?
Вот и жили мы, стало быть, так.
А дите-то я думала в помощь:
Подрастет – припугнет старика.
А оно подросло, да и в город –
«Ах, рыбачить? Нашли дурака!»
И ни весточки больше не выслал.
Уж с тех пор девятнадцатый год…
Я вот думаю, стало быть, письма
Не осилил дурной сумасброд!
А старик-то с тех пор разошелся!
По портовым гулял кабакам.
Я ему говорю: не позорься!
А старик волю дал кулакам!
Время шло. Мой старик не моложе.
Да и я все же бабка в летах.
Он ворчит мне: «Ни кожи, ни рожи!»
А ведь сам-то едва на ногах.
Тридцать лет и три года – не шутка!
Попривыкли друг к другу давно!
Ну, пускай не дарил незабудки –
А ведь муж-то, поди, все равно!
Расхворался – лечу… Хоть не дохтур.
Ведь кормилец – какой-никакой.
И неважно, что в море улов-то…
Проживем мы и так год-другой.
Как-то два дня подряд ни единой
Он рыбешки до дому не снес.
«Все-то травка морская и тина» -
Проворчал, потирая свой нос.
А на третий – бельишко стирала.
Раскололось корыто мое!
Прямо сердце от горя упало…
Вот, старик, уж житье так житье!
А старик легок мой на помине.
Прибежал – а глаза-то на лбу!
- Ох, старуха! Что сталось-то ныне!
Дай попить, а не то я помру!
Напоила я деда водицей.
- Что случилось. Скорей отвечай!
Мне со стиркой, как видишь, возиться!
- Не сбежит твоя стирка, пускай!
Слушай, бабка, что было, что было!
Невод бросил я в море, тяну –
А там рыбка златая… Спросила:
Отпусти меня, старче, прошу!
- Ай да дед! Полно сказки мне слушать!
Вишь – корыто… Поди почини!
Хватит бить тебе, старый, баклуши!
Что стоишь-то? Иди же, иди!
- Погоди, чай не веришь мне, бабка?
Ну-ка слушай, пока говорю.
Рыбка мне обещала подарки!
Говорит: Ты, что хошь, - подарю!
- Ну и что ты ответил ей, старче?
Ты у ней хоть бы грош попросил?
- Разве можно, старуха? Да как же?
Я бы рыбкин подарок пропил!
Я стояла. Смотрела на деда.
Мне бы плакать, а я все молчу.
Тут такая чудная победа…
И кому? Старику-дураку?
Я взглянула опять на корыто,
На землянку, что скоро сгниет.
Да, вот так все давно пережито…
И ведь мне не семнадцатый год…
- Дурачина, старик! Простофиля! –
Возопила я с гневом ему, -
Что ж ума-то тебе не хватило
Хоть корыто просить! Ой, помру!
Я от злобы уже задыхалась,
А старик с перепугу бежать.
Я с корытом разбитым осталась…
Что со старого ирода взять?
Завалилась на печь от обиды.
Старика раньше утра не жди.
Задремала – а снится корыто…
И всю ночь шли хмельные дожди.
Как проснулась я, глядь – а под печкой
Дорогое корыто лежит.
Пьяный дед меня будит со свечкой,
Что в руках его тускло горит.
- Ах ты, ирод поганый! Напился!
Где корыто достал, говори!
- Да я к рыбке ходил! Напросился!
Тихо, бабка, давай, не ори.
Ты просила корыто – принес ведь!
А что пьян – так ведь надо ж обмыть!
- Сколько влезет в тебя моей крови?
Сколько мне с тобой, иродом, жить?
Ой, дурак-то! Принес он корыто!
Как живем – погляди, погляди!
Вишь – землянка-то в щепки разбита!
Ноги в руки да к рыбке иди!
Мой старик заартачился мигом.
- Не пойду, - говорит, - не пойду!
Что ж мне делать? Вот лихо-то, лихо…
Сколько лет я терпела беду!
- Говорю тебе, старый негодник,
Быстро к рыбке! И даже не спорь!
- Оказалась змеей подколодной!..
- Хоть седины свои не позорь!
Тридцать лет и три года терпела
И нужду, и побои, и грязь!
Надоело, ты слышь? Надоело!
Ну, сходи! Ну, в последний-то раз!
Мой старик покачал головою.
- Ну, смотри. И потом не проси.
Взял он шапку корявой рукою
И ушел, поправляя усы.
Час прошел, а ни слуху, ни духу.
Вдруг землянку мою затрясло.
Завопила, схватилась за брюхо.
Только глядь – а уже и прошло.
Вместо старой разбитой землянки
Тут изба со светелкой стоят.
Хороша и для гордой дворянки,
На которой смарагды горят.
Я смотрела на синее море.
И мечтала, как в детстве, опять.
Вот дворянкой бы стать столбовою
И в столице свой век доживать…
Воротился мой дед. Снова пьяный.
Поглядел на ворота, избу.
Да, избушка и впрямь наша ладна,
Только дед мой совсем ни гу-гу.
Я к нему подбежала с порога.
- Ну, когда перестанешь ты пить?
Вон, в каких распрекрасных чертогах
Будем ладно да складно мы жить!
Ты все пьешь. И подарка не ценишь!
Коли так, то скорей воротись
И у рыбки проси на коленях,
Чтобы славной дворянкой мне быть!
Мой старик захмелел, еле ходит.
На меня мутны очи поднял.
Но, гляжу, нужных слов не находит,
Снова к рыбке своей пропетлял.
Я довольна своею затеей.
Вот на старости лет благодать!
Только б дед воротился скорее.
Старый черт – и не дать и не взять!
Уж и ночь на дворе. Непонятно.
Благородства в крови нет и чуть…
Да и ладно с дворянством-то, ладно!
Но куда ж мой старик держит путь?
Вдруг смотрю – в зеркалах отраженье.
Я хожу вся в собольих мехах,
Шея – вся в золотых украшеньях,
Руки – все в дорогих жемчугах…
Вот так диво! Ах, рыбка, спасибо!
Мой старик чашу выпил до дна.
Погоди, голубь мой сизокрылый!
Вот теперь ты ответишь сполна!
Я припомню тебе все обиды!
Все побои, лентяйство, нужду!
Машу, Глашу, Аксинью и Лиду –
Вот за них я в могилу сведу!
Воротился. Уснул у порога.
Как ни глянь – а ведь жалок, сатрап…
Как накажешь? И так ведь убогий,
Все одно ведь и он – божий раб.
На конюшню его отослала,
Чтоб не пачкал ногами ковров.
Что ж мне в жизни позора-то мало?
Наломает, поди, старый дров.
Зажила я привольно на свете.
Ела много. Спала допоздна.
Много надо ли в наши-то лета?
Но осталась кручина одна.
Мой Петруша – сынок ясноокий!
Сгинул где-то тому столько лет…
Что же в сытой мне старости проку,
Коли сына поблизости нет?
Я его отыскать повелела.
Оказалось, соколик, в тюрьме.
За кровавое страшное дело –
Вот так горюшко, горе-то мне!
Не помогут ни деньги, ни слава!
Не спасти из темницы сырой!
Не имела я этого права…
Ой, сыночек! Петрушенька мой!
А вот если б была я царицей,
То мне сила была бы дана!
Из сырой и зловонной темницы
Я спасла бы родного сынка!
Я про рыбку смекнула случайно
И послала за дедом в тот час.
Не раскрыла сыновнюю тайну,
Скрыв от дедовых пьяненьких глаз.
Говорю ему: К рыбке иди же!
И до пола пред нею склонись.
И запомни – тем лучше, чем ниже.
На подарок опять напросись.
Надоело мне просто дворянкой
В светлом тереме век доживать.
Я свободней была в той землянке,
И свободной хочу стать опять!
Надоели мне прежние лица.
Я в столице хочу проживать
Не дворянкой, а вольной царицей.
Это рыбка лишь сможет мне дать.
Мой старик отшатнулся от страха,
Побледнел, прошептал: свят, свят, свят!
Руки вытер о полу рубахи,
Опустил протрезвевший свой взгляд.
- Белены ты объелась, старуха?
Насмешишь ты все царство вокруг.
На старуху бывает проруха –
Быть посмешищем даже для слуг.
Я вскипела! Я сына спасаю!
А отец его пить лишь гаразд!
- Мигом к рыбке! Велю – отстегают!
А пойдешь – так прощу в этот раз.
Все стояла. На море глядела.
Вдруг не выйдет мудреный мой план.
Ох, Петруша… Кровавое дело…
Не какой-нибудь там шарлатан…
Оглянулась – дворец предо мною.
И ликует крещеный народ.
И войска мою честь салютуют,
Будто правлю не первый я год.
Я в палаты вошла, озираясь.
Чудеса! Чудеса из чудес!
Во дворце я теперь обитаю…
Эта рыбка, поди, сущий бес!
Тут пришел мой старик босоногий.
Пьян, как зюзя. И грязен, тиран!
Выражается, гад, бранным слогом,
Я – царица, а муж мой так пьян!
Что поделать? Гоню негодяя!
Хватит! Крови моей он попил!
Знать отныне его я не знаю!
Чтоб издох он теперь так, как жил!
Успокоилась – сразу в темницу
Петушка своего вызволять.
Чай царица, поди, а царице
Все позволено, к слову сказать.
Отворила я дверь, а Петруша
Уж в петле, хоть на стуле стоял.
«Мама, Матушка, грешную душу
Ты прости – я себя наказал!»
И повесился…
Море черное. Шторм расшумелся.
Тише, море, дай сыну поспать.
Он замерз – я хочу, чтоб согрелся.
Он упал, а ведь должен летать.
Мой Петрушенька, сын ясноокий,
Отдохни, ведь теперь хорошо…
Ты у доброго, честного Бога!
А меня-то оставил почто?
Море, море… Молю о забвенье…
На земле ведь покоя мне нет.
В этом солнце постылом осеннем
Не найти мне постылый ответ.
Вот старик пред моими глазами.
Он был прежде почти что родным.
Что же сталось? Что сталося с нами?
Разве может быть счастье простым?
- Вот что, старый, ступай-ка ты к морю.
Разыщи там ты кильку свою.
И потребуй дурехе на горе,
Чтоб меня, подколодну змею,
Утопила в бушующих волнах,
Чтоб мне стать им владычицей там!
Не перечь мне! Ну, полноте, полно!
Опосля отправляйся во храм.
И свечу там поставь, помолися,
Чтоб сыновни грехи отмолить,
И мои… Знаю, знаю, ты злишься….
Ну, о чем нам еще говорить?
Да, мы счастливы были немного.
Ты рыбачил. Я пряжу пряла.
Не в прекрасных дворцовых чертогах,
А в землянке, где жизнь прожила.
Ну, ступай, нам прощаться не стоит.
Может, свидимся. К рыбке ступай,
Пусть мне это желанье устроит,
А меня иногда вспоминай!
Мой старик покачал головою,
Развернулся и просто ушел.
Я ж глаза безнадежно закрою…
Я покину проклятый престол!
Да, вот так все давно пережито…
До утра старика и не жди…
Задремала – а снится корыто…
И всю ночь шли хмельные дожди.
Как проснулась я, глядь – а под печкой
Дорогое корыто лежит лежит.
Снова дед меня будит со свечкой,
Что в руках его тускло горит.
- Эй, старуха, что спишь, понимайся!
Погляди, чего я прикупил.
Ты в таком, хошь – стирай, хошь – купайся!
Ты не думай, я шаль не пропил!
P.S. Мечтайте!