Онотолей. Волки...
Рваный флаг терзает ветер
Степь пуста в тиши ночной
Здесь не слышно птичьих песен
Слышен только волчий вой
Волки... Воины свободы…
Волки, жители лесов
Кто красавцы, кто уроды
Нет лишь среди них рабов…
В тихом поле ночью лунной
Соберет их всех вожак
И с ухмылкою безумной
Стаю поведет во мрак…
Чёрный ветер, чёрный пепел
Пламя догорит в кострах
Вместе с ним польется песня
Мед застынет на устах
Вспомним братьев наших славных
Осушим за них бокал
И прославим песней давней
Тех, кто в битвах погибал
Созревал рассвет над полем
Строй луч солнца озарял
Перед долгим, тяжким боем
Каждый начищал металл
Протрубил вновь рог походный
Покачнулся крепкий строй
И с улыбкою холодной
Князь повел всех за собой
Полчаса уж до сраженья
Все уже предрешено
За поспешное решенье
Им погибнуть суждено
Но не дрогнет воинов сердце
Каждый выбор делал сам
Ведь не раз лик громовержца
Храбрых воинов спасал
И не раз конунг их славный
Власть доказывал свою
Тингом честно он избранный
Храбро вел себя в бою
Вот и полдень, солнце в небе
И гремит рог боевой
С жаждой к славе и победе
Воины кровь льют рекой
Взмах за взмахом, запах пота
Искры высекает сталь
Сильных воинов работа
Матерей и жен печаль
Затихают звуки битвы
И закат горит огнем
Не вернут ничьи молитвы
Тех, кто свой покинул дом…
Ульдра. Сила Любви.
Бездонное небо дышало теплом
В преддверии новой весны,
Взирая на лес, что под темным шатром
Хранил свои зимние сны.
И там, по извилистым тропам лесным,
Кляня свой несчастный удел,
Брел воин уставший с далекой войны,
Единственный, кто уцелел.
От острых клинков и от вражеских стрел
Господь защищал его грудь,
И вот он - живой средь недвижимых тел -
Один отправляется в путь.
Молил небеса он смягчиться чуть-чуть,
И смерть, как и всем, подарить.
Но там, наверху, - не убийца отнюдь, -
И вновь он был вынужден жить.
Восточные ветры неслись во всю прыть,
Его обгоняя легко,
Он брел, а тропы незаметная нить
Тянулась еще далеко.
Деревья, покачивая высоко
Ветвями ветрам вперерез,
Тянулись до самых седых облаков,
До самых лазурных небес.
Тем временем вечер спустился на лес,
Расползся туман по земле -
Протоптанный путь под ногами исчез,
Растаяв в темнеющей мгле.
От ужаса путник наш не обомлел,
Его не спугнуть было тьмой.
Но смелости каждой есть тоже предел,
И даже бесстрашной такой.
Он понял, что даже под полной луной
Дороги не видно назад,
И дальше в тумане по чаще лесной
Придется идти наугад.
Шагал он вслепую и сам был не рад,
Что он в эти земли попал...
Как где-то вдали зажурчал водопад,
И пение он услыхал.
Достав осторожно короткий кинжал,
Он кинулся прямо туда,
Где между деревьев тот голос звучал,
И тихо плескалась вода.
...Ему на веку приходилось видать
Созданья любой красоты,
Но здесь - будто с неба упала звезда,
И странник на месте застыл.
В прохладных объятьях ночной темноты
Прекрасна, чудесна, мила,
Там дева на камне у самой воды
Венок из магнолий плела.
Подняв на незваного гостя глаза,
В испуге отпрянула вдруг.
"Не бойся, я не причиню тебе зла!
Поверь, я не враг тебе - друг!"
Так крикнул ей путник, но пальцами рук
Она заслонила лицо:
"Уйди поскорее, покинь этот круг!
Не будь же таким храбрецом!"
"Постой, не сочти лишь меня наглецом, -
Промолвил он, - Это не лесть:
Ты слишком прекрасна с цветочным венцом,
Чтоб быть в одиночестве здесь".
"Ну что ж, хорошо, расскажу все, как есть, -
Вздохнула печально она. -
Моих преступлений пред Богом не счесть,
За них я и обречена".
Я в темном лесу прозябаю одна -
Изгнал меня отчий мой дом.
Мне мать и отец - лишь туман да луна,
И грусть, и тоска день за днем".
Спросил ее странник, услышав о том:
"За что же изгнали тебя?"
"За то, - помолчав, прошептала потом, -
Что я убивала, любя.
Все те, кто любил, не жалея себя,
И, зная взаимность мою,
На мелкие части всю душу дробя,
За страсть погибали свою.
Не в муках болезни, не в честном бою
Нашли они странную смерть.
Теперь я за это себя отдаю,
За это не стоит жалеть.
Меня, верно, дьявол поймал в свою сеть,
И я только гибель несу.
Один только выход - на камне сидеть
В холодном, безлюдном лесу".
"Клянусь головой, был неправым тот суд,
Что вынес тебе приговор! -
Воскликнул скиталец. - Тебя я спасу
Проклятиям наперекор!"
"Молчи же! Страшит меня наш разговор, -
Промолвила с ужасом та,
Чья сердце ласкала и жаждущий взор
Убийственная красота.
"Забудь нашу встречу, и, ради Христа,
Беги без сомнения прочь!
Ведь мне все равно, говорю неспроста,
Никто не сумеет помочь!"
"Да будет свидетелем мне эта ночь, -
Поклялся ей странник в сердцах, -
Я чувства свои не сумел превозмочь,
И пусть это будет мой крах -
Но я признаюсь: в твоих тонких руках
Теперь мое сердце горит,
А, значит, отныне неведом мне страх!
Бери мою душу, бери!"
Он в чувствах вперед сделал шага так три,
Она опустила глаза:
"Беду отвести я хотела... Смотри..."
С ресниц соскользнула слеза.
Он с места рванул, но тугая лоза
Кольцом обвила его стан,
И, крепким узлом его руки связав,
Его утащила в туман.
Вдыхая любви ядовитый дурман,
Он, смерть не найдя от меча,
Уже не желая погибнуть от ран,
В болоте увяз сгоряча.
В отчаяньи он о пощаде кричал,
Но тщетными были мольбы.
Любовь стала тенью его палача,
Его злополучной судьбы.
...Мы все - просто смерти слепые рабы,
Лишь Чувства нам шепчут: "Живи!"
Желания жить, что у многих слабы,
Воскреснут с приходом Любви...
Снiф. Баллада о вечной любви.
Она медленно шла с остановки трамвая,
И над ней с небосвода упала звезда -
Это ангел небесный, над ней пролетая,
Задержался на миг и потом - навсегда.
Золотые глаза его видеть устали
Ослепляющий свет миллионов светил,
Облака и дожди цвета серой печали,
И, увидев Ее, он тотчас полюбил.
Я увидел тебя, посмотрев будто в воду, -
В тот же миг, без ума, стал всю жизнь обещать.
Ты влюбляла в себя, забирая свободу,
Но свободным тебя тяжелее прощать.
Только ангел не знал, что она ведь другая -
Ей любовь неземная была не с руки,
Ей чужды были чувства посланника рая,
Он же верно любил, как и все дураки.
Ты брала меня за руки и обжигала,
С каждым днем я влюблялся в тебя все сильней…
Надо мною смеялась, мне в чувства плевала -
Но без чувств, слава Богу, любить тяжелей
Ты меня находила, держала, теряла,
Я тебя за убийства свои же хвалю.
Забирала спокойствие, память стирала -
Но без памяти я все новее люблю…
Светлый ангел забыл о небесной лазури,
Лишь лазурь ее глаз он запомнил навек,
Этой чистой любовью с могуществом бури
Он любил... как любить не умел человек.
Ты разбила об землю и махнула рукой -
И жестокость твоя мне была непонятной.
Ты сломала мне волю, разорвала покой -
Но без Воли мне плакать ночами приятней.
И он плакал… беззвучные слезы лились
С неба тихим дождем на дома и деревья,
И лишь изредка кто-нибудь взглядывал ввысь
Замечая мельком белоснежные перья…
Убивала меня, оскорбляла со зла,
Ноги в сердце моем каблуками стучали.
Надо мной издевалась ты, связки рвала -
Но без голоса песни в душе зазвучали.
Ангел больше не пел – он безмолвно страдал,
И любил – так по-детски наивно, всецело:
Выше всяких богов был его идеал,
Но она даже видеть его не хотела.
Ты мне кинула взгляд, душу всю разорвав
Я готов тебе сердце каждый день отдавать
Убежала смеясь, крылья мне поломав
Но без крыльев своих научусь я летать.
Он спустился с небес, он за ней поспешил,
А прохожие взгляды бросали так странно…
Боль в груди… у него больше не было сил…
А на белой спине кровоточили раны.
Сердце просит любви, сердце рвется наружу
Сквозь мученья мои… Мне тебя не забыть…
Расстреляла словами, убив мою душу,
Но и мертвым тебя буду вечно любить…
Да, она поступила вполне человечно –
Ведь для смертных не сложно других убивать…
Только он не умрет. Ангел создан быть вечным.
Лишь на сердце – любви безответной печать…
Вадим Павлович. Антибаллада. Весна 08.
Предупреждение: Данная работа является "не форматом" чистой воды. Она не поддается правилам, рамкам и лирическим стандартам. Это протест против выбора жанра, тоесть "баллады". Здесь разный размер, мотив и формат строк. Работа по всем параметрам должна занять последнее место. Написана только лишь для автора и в целях выплеска его эмоций.
Идет окончание лета...
Живу перекрестком ветров.
В руках я держу два билета
От пражского вида метро
Зачем мне кидают советы?
И прячет сомнения кто?
Свободные пишут поэты,
Но их не читает никто.
Прочту я вам сдесь мимолетно
Этот, небом одобренный, стих.
Где-то в небе летят самолеты,
Где-то люди спасается с них.
Живу твоим "неимоверно",
А ты все страдаешь со мной.
Что-то случилось наверно
С моей несчастной весной.
Она не для всех развлеченье,
Страна умирает для них.
Наверное я исключенье
Из жестких правил твоих.
Мне снятся немецкие люди
На красной дороге в тиши.
Мы вспомним и сразу забудем,
Как были тогда хороши.
Мне снится весна до зари,
А после уходит сама...
Да знаю я, черт побери!
Что осень сейчас и зима!
Живем на одной полосе
И выходов множества нет,
Мотыльками слетелись мы все
На яркий обманчивый свет.
Последние в жизни штрихи
За степень я Бога молю.
Принцесса Диана читает стихи,
И жизнь моя сходит к нулю.
Все, которые к смыслу лицом
Считают свободу - вершиной...
Кто-то узнав что станет отцом
Мертвый лежит под машиной.
Украдена честь у страны
И свет затихает во мне...
Кто-то, крикнув, что против войны
Расстрелен на первой стене!
Ни лето, ни холод, ни осень
И нет среди нас человека
Вот так проходит весна "ноль-восемь"
Весна двадцать первого века
Дмитрий Неуспел. Баллада о выборе...
В былые часы, в далёкие годы
Земля была молода.
Под небом вечерним на крыльях свободы
Плыла молодая звезда.
Она освещала дорогу в пути
И мудро скрывала следы.
Корабль она вдаль помогала вести,
Играя на глади воды.
В лучах её света, на лоне лугов,
Под шум водопадов и рек,
Рос город прекрасный без всяких оков,
Не месяц, не год и не век.
Нароод там отважный и доблестный жил,
Был весел их празднечный смех.
Историй был полон дневник старожил,
А вечер трещал от утех.
И правил тем градом великий король,
Властитель лесов и долин.
С достоинством нёс свою важную роль -
Мудрейший то был властелин.
Но вовсе не он был душою народа,
Не он посадил древний лес.
А дочка его, королевского рода,
Прекраснейшая из принцесс.
Не только красива была, но в придачу
Ещё и мудра, как отец.
А силе её, быстроте и удаче
Завидовал лучший боец.
И много веков она град защищала
От войн, от напастей, от зла.
И сотни атак вражеских отбивала -
Победам её нет числа.
А годы всё шли - за столетьем столетье,
Не вечно ничто под луной.
И правил король на заре долголетья,
И умер великий король.
И северный ветер подул из-за моря,
И солнце закрылось луной,
И чёрная чайка, предвестница горя,
На годор упала стрелой.
И чёрное племя на чёрных челнах
Пристало к беспечным брегам.
И правил той армией тьмы чёрный маг,
Но люди не сдались врагам.
Длинны были копья и остры мечи,
А стрелы разили огнём.
И факелы башен средь мрака ночи
Врагов освещали, как днём.
И сердце тревожила дробь барабанов,
И смерти был видел оскал.
Под крик палачей и под свист ятаганов
На пятую ночь город пал.
По улицам кровь полилась водопадом,
Погасли ночные огни.
И слёзы кровавые сыпались градом -
То были минуты резни.
И билась принцесса, как горная лань,
И раны зияли алея,
Но будет заплачена чёрная дань -
Принцессу ведут к чародею.
Он долго смотрел на неё из под лоба,
А после словам дал размах:
"Я вижу в глазах твоих лютую злобу,
А в сердце я чувствую страх.
Ты плачешь о жертвах смертельного мора,
Мечтаешь ты мне отомстить.
Но я , чёрный маг, повелитель раздора,
Дам шанс тебе мор прекратить.
Все армии тьмы под моим руководством,
Лишь только скажи: "По рукам!",
Покинут твой град, этот маленький остров
И сгинут к собачьим чертям.
А что я за щедрость свою попрошу?
Не золото вовсе, не ткань.
Условие лёгкое я оглашу:
Ты вечно платить будешь дань.
И дань ты платить будешь вовсе не мёдом -
Я маг, и я пью тёмный мёд,
А тысячью душ человечьего рода,
Платить будешь из году в год.
И агнцев сама будешь ты выбирать -
Тебе я дарю этот грех.
Кто жить будет дальше, а кто умирать -
Решать будешь ты без помех.
И глядя в лицо - молодое иль нет,
Над ним будешь суд ты вершить.
Младенец умрёт или старенький дед -
Заставишь себя ты решить.
Ну что, по рукам?!" - прокричал чёрный маг.
"Согласна?!" - колдун прорычал.
Принцесса младая тонула в слезах,
А маг торопливо кивал.
Взглянула принцесса в окно расписное:
Слеза была горька, а кровушка красна.
В смятении сжалось сердечко младое -
Принцесса сказала: "На всё я согласна.
Я буду платить тебе, тьмы чародей,
За тысячей тысячу душ.
Я буду платить, но и ты, хитрый змей,
Условий своиз не нарушь.
Оставь это место, оставь этот край,
Оставь побеждённый наш град.
Покинь этот остров, покинь этот рай,
Заказан тебе путь назад.
А маг всё смотрел на неё и молчал.
Ловил каждый звук, каждый жест.
А после рукою он ей помахал,
И в то же мгновенье исчез.
И армии тьмы чёрный пир прекратили,
И спрятали в ножны мечи.
И бойню кровавую остановили,
И скрылись во мраке ночи.
И утро настало, и день наступил,
И солнце коснулось земли.
Народ ликоал - чёрный маг отступил,
Но правды не знали они.
Не знали они, что за смерти детей,
За смерти мужей и их жен,
Не будет наказан треклятый злодей,
Не будет он жизни лишён.
Не знает вдова, что её бедный муж
Впустую сражался, увы.
Не знает она, сколько выживших душ
Принцесса отдаст в лапы тьмы.
И время прошло, затянулись раненья,
Но память осталась в веках.
И горе того затяжного сраженья
Крестами стоит на холмах.
И время течёт, год за годом проходит,
За осенью зимы идут.
И тысячи душ год за годом уходят.
Назад их уже не вернуть.
Но ты, человек, тот, кто стих сей читает,
Запомни: "За траурной мглой
Дорогу звезда в небесах освещает".
Не вечно ничто под луной...