Re: Проза
Добавлено: 03 Декабрь Четверг, 2009 23:12
Плата за грёзы.
Изумительно зелёная трава на холме приятно холодила босые ступни. Вальтер, чуть не мурлыча от удовольствия, шагал по этому прохладному, живому ковру. Шагал вверх, ощущая, как мышцы ног наливаются теплом и приятной усталостью. С холма открылся просто потрясающий вид. Поле, вдалеке угадывается полоска леса, а ещё дальше, у самого горизонта серебрится гладь реки. Кристально чистый воздух позволял ощутить себя настоящими великаном, видящим далеко-далеко, и даже тёплый летний ветерок, казалось, предназначен исключительно для того, чтобы доставлять удовольствие путнику.
Стоя на вершине холма, Вальтер дышал полной грудью и не мог надышаться. Сколько он так простоял и сам не понял, ощущение времени начисто стёрлось, но в себя он пришёл только когда мир подёрнулся лёгкой рябью, потом всё вокруг заволокло туманом, из которого и проступили привычные очертания квартиры.
Вальтер ещё минут пять пролежал на диване, стараясь не двигаться. После «этого» его всегда тошнило. Не сильно, но неприятно. Почему, он не знал. Знал только, что у каждого бывает по-разному. Кто-то выходил из «золотого сна» без последствий, кто-то испытывал жуткие боли, кто-то блевал, а Вальтера просто немного тошнило.
Наконец тошнота отступила, и он хрипло произнёс:
- Включить телевизор. Новости.
Широкая панель на противоположной стене превратилась в плоский двухметровый экран, с которого прилизанный, улыбающийся диктор тут же принялся нести свой стандартный бред, каждые десять минут прерываемый рекламой. Вальтер встал, прошёл на кухню и достал из холодильника бутылку энергетика. Потом проверил коробочку, спрятанную на дальней полке кухонного шкафчика, за различным хламом. На куске мягкой ткани лежали две прозрачные капсулы, отливающие зеленью. Две. Всего две. А потом придётся как-то добывать ещё, а это при его профессии непростая и опасная задача. Но Вальтер понимал, рисковать он будет. Даже угроза каторги его не остановит.
- Поиск. Новости. Золотой сон.
Картинка на экране раскололась на массу квадратиков. Присмотревшись, Вальтер выбрал:
- Сто тринадцать.
На экране появилась бульдожья физиономия «всеми любимого» мэра Рональда Виммера который как обычно трепал языком в каком-то телешоу. Смазливая, полуодетая ведущая кокетливо заложив ногу за ногу тарахтела:
- Господин мэр, расскажите о ваших успехах в борьбе с «золотым сном», этим злом современного общества.
Ронни Виммер по прозвищу Жирный Пепс откашлялся и с важным видом заговорил:
- Несомненно, мы делаем успехи в борьбе с этой заразой. Но каждый законопослушный гражданин должен понимать, в этой трудной битве нам нужна вся возможная помощь. И в первую очередь люди могут помочь нам, не покупая это мерзкое зелье.
- Но позвольте-позвольте – в кадре появился сухонький бойкий старичок, яростно трясущий жидкой бородой – Ведь абсолютно все исследования показали, что вещество полностью безвредно.
- Это не так – мэр сурово посмотрел на старикашку – Да так называемое «вещество ПНМ» действительно якобы не вызывает физического привыкания, не оказывает разрушительного воздействия на организм, хотя это ещё возможно будет оспорено компетентными лицами. Но – мэр сделал многозначительную паузу, а Вальтер, глядя на его холёную рожу, выругался – Привыкание есть. Психологическое. И это мощнейшее привыкание. Раз насмотревшегося этих мерзких галлюцинаций, человека тянет в них снова и снова. Он начинает, вы только подумайте предпочитать галлюцинации реальной жизни.
- Но как вы тогда объясните то, что все видят одинаковые галлюцинации? А именно чистую природу….
- Чушь! – раздражённо прервал его мэр – Я давно уже выступал за то, что даже название этой мерзости нужно изменить. А что касается видений каких-то там цветочков, так видения наркоманов это и есть видения наркоманов. Нормальному человеку они не нужны. Нормальный человек прекрасно понимает, что за прогресс и благополучие нужно платить. И я считаю, что вся эта так называемая природа, вполне подходящая плата за тот уровень жизни, которого мы сегодня достигли во всём мире. Я, знаете ли, предпочитаю роботов, телевизоры, компьютеры и, в конце концов, тёплый туалет, всем этим деревьям, зверушкам и прочей чепухе. Наши хлорофилловые заводы вырабатывают вполне достаточно приемлемого для нормальной жизни воздуха, очистители дают вполне приемлемое качество воды, а белковые синтезаторы дают нам прекрасную и вкусную пищу. Так что мне, ха-ха, не нужны никакие галлюцинации о какой-то там природе. Мы, нормальные люди, предпочитаем реальность….
- Выключить телевизор – буркнул Вальтер.
Экран погас, предварительно прокрутив рекламный ролик о новой зубной пасте. Вальтер быстро принял душ. Вода снова воняла какой-то химией. Наверное, один из очистителей в монаде сломался. Но, как и большая часть людей на этой загаженной планете, Вальтер давно перестал обращать внимание на какую-то там воняющую бензином воду. Важнее не опоздать. Через час он должен быть на работе, а в сводке новостей предали, что уровень смога на дорогах снова зашкалил, так что могут быть пробки из-за аварий. Стоило поторопиться. Вальтер застегнул форменную куртку, и, натянув респиратор, перчатки и антикислотный капюшон, отправился на работу. В Главное Полицейское Управление Дрездена, где служил детективом в отделе по борьбе с распространением наркотиков.
***
Когда была продана первая ампула «вещества ПНМ»? Никто уже не помнит. Кажется, это было в Лондоне лет тридцать назад. А может, и нет. Никто ведь не знает, когда засохло последнее дерево, пожух и сгорел последний клочок травы, погибло последнее животное. Все просто знают, это было, а подробности большинство людей перестают интересовать уже лет через десять после свершившегося факта. Вальтер читал только, что именно тогда уровень самоубийств снова скачкообразно вырос до заоблачных высот. Такое случалось. Сто лет жизни под жёлтым небом, с ядовитой жижей вместо морей и океанов, дыша вонючим газом, концентрация яда в котором лишь немного не дотягивает до смертельной, сто лет жизни без живой природы, отбирает у многих желание жить. Говорят, ещё живы те, кто вживую видел траву. А может, и врут. Скорее всего, врут. Учитывая, что продолжительность жизни теперь составляет лет пятьдесят, в столетних старцев верилось с трудом.
Но в один прекрасный день появилось ЭТО. Вещество, которое назвали «Прекрасный Новый Мир». Официально конечно имелось и другое название, которое выдумали неугомонные химики. Какой-то там «пентил-бутил-хренил-гидрат-нитрат» и тому подобная лабуда, но никого это не интересовало. Для людей это был «Прекрасный Новый Мир» ну или «золотой сон». Хотя, учитывая, что химический состав не расшифровали до сих пор, причём даже приблизительно, название учёных выглядело сомнительным.
О создателях нового наркотика ходила масса легенд, одна фантастичнее другой. Говорили, что это некая группа гениев, или сумасшедших, или вообще инопланетян. Правды не знал никто. «Вещество ПНМ» просто появилось и всё. Распространители получали его по каким-то невероятно засекреченным каналам, и даже под угрозой смерти не могли рассказать, кто доставляет продукт. Скорее всего, просто не знали. Но, учитывая быстроту, с которой была сформирована невероятная по сложности сеть распространения, сила стоявшая за новым наркотиком была огромной.
«Золотой сон» кардинально отличался от любой другой наркоты. Не было ломки, боли, разрушения организма. Нельзя было обнаружить остатки в крови, а потому вычислить человека принимающего ПНМ было практически невозможно. Но люди хотели «ПНМ» в сотни раз сильнее, чем любой героин. Хотели видеть то, что никогда не увидят в реальности. Видеть тот самый прекрасный новый мир. Под воздействием вещества люди гуляли по чистым заливным лугам, бродили в буреломах настоящих лесов, купались в кристально чистых реках, дышали настоящим воздухом. И всё это с такой потрясающей степенью реальности, что после пробуждения некоторые, выглянув в окно, просто сходили с ума от злобы и отчаяния. И этого было достаточно для того, чтобы человек покупал следующую дозу и без страха ломки.
Распространение по миру прошло примерно за пару лет, и явление приобрело поистине катастрофический характер. Люди не желали просыпаться и видеть свою загаженную реальность. Всё время между дозами мечтали о золотом сне. И тогда за дело взялась власть, почувствовавшая потерю контроля. На борьбу были брошены все силы от полиции до армии и контрразведки. СМИ заливали зрителей океанами «правильно ориентированной» информации, создавались «гражданские комитеты по противодействию новому виду наркомании», были приняты драконовские законы, в которых за продажу или хранение ПНМ отправляли на каторгу, в самые загрязненные части Земли. Но всё напрасно. На производителя так и не удалось выйти, а часть общества хоть и приняло идеологию «ненависти к пустым грёзам», но за тридцать лет ни одной зацепки так и не появилось.
***
Выехав из подземного гаража, Вальтер мгновенно влился в поток машин. Воняло сегодня неимоверно. Вообще-то респиратор должен был отфильтровывать любые запахи, по крайней мере, так говорилось в рекламе, но сегодня уровень смога опять зашкаливал. Автомобили двигались в сплошной рыжевато-синей мгле, и даже желтизны неба над головой не было видно. Респиратор просто не справлялся с уровнем загазованности, а про слабенькие фильтры автомобиля и говорить не стоило. Хорошо хоть при этой вони дышать было всё же возможно, часть угарного газа респиратор останавливал. Про то, что при этом всё равно оседало в лёгких, думать просто не хотелось. Про это давно старались не думать. Смирились.
На одном из перекрёстков к машине вдруг кто-то подошёл и стал настойчиво стучать в окно. Вальтер удивлённо покосился на придурка. Этому ещё чего надо? Но незнакомец барабанил в окно так активно, что Вальтер выругавшись, щелкнул замком. Открывать окно и выяснять чего нужно этому идиоту, значило напустить полный салон газа, уж лучше пускай объясняет внутри. Человек скользнул на соседнее сиденье и быстро захлопнул дверцу.
- Слушай ты... – начал Вальтер.
- Вальтер Штейне? – быстро перебил его незнакомец.
Его лицо было скрыто под респиратором, но по седым бровям, Вальтер понял, перед ним старик.
- Да. Что вам нужно.
- Вы инспектор Вальтер Штейне?
- Да, я инспектор. Кто вы?
- У меня мало времени. Так что просто внимательно послушайте.
Вальтер вырулил на более свободную полосу, переключил управление на компьютер, и молча посмотрел на собеседника.
- Мы знаем, что вы каждую ночь принимаете ПНМ. Мы знаем, что вы ненавидите эту реальность. Знаем что в душе вы за легализацию «золотого сна?
- Если собрались меня шантажировать, то это лишь слова.
- Мы не собираемся вас шантажировать. Нам нужна ваша помощь. Добровольная помощь.
- Нам это кому?
Старик помолчал мгновение, и твёрдо произнёс:
- Тем, кто дал людям ещё один шанс увидеть деревья.
Вальтер даже вздрогнул. Что это, розыгрыш? Такими вещами не шутят. Уже за одну эту фразу старик может попасть туда, откуда не выйдет уже никогда. Даже если он просто пошутил. Такие шутки не просто опасны, они смертельны.
- Продолжайте – осторожно произнёс он.
- Всё очень просто. И очень печально. Есть один человек. Жаклин Дюпре. Биохимик. Очень талантливый. Она придумала противоядие.
- Что придумала?
- Химическую блокировку. Говоря проще, один укол, и ПНМ на человека больше не действует. Никогда.
- Что?!!!
- Пока исследования на стадии расчётов и теории, мы можем помешать, идеи находятся в основном в голове Жаклин Дюпре, а данные мы сможем уничтожить. Как только эксперименты прейдут в лабораторную фазу, это конец. Получив вещество, правительство введёт обязательную вакцинацию. И люди больше не смогут увидеть деревья. Никогда.
Вальтер не сразу почувствовал, как сильно он сжал руль. Выдохнув, спросил:
- Почему я должен вам верить?
- Потому, что если вы мне не поверите, это конец. Я понимаю, тяжело осознать себя главным звеном цепи мироздания, но выхода у нас нет. Мы просто не можем завербовать другого человека за такое короткое время.
- Вы случайно не из Службы Безопасности Евросоюза?
- Вы действительно хотите знать, кто я и кто меня прислал?
- А вы расскажете?
- Если вы попросите, расскажу. Если вы попросите, я даже голым буду танцевать вокруг вашей машины. Настолько сильна угроза. Я достаточно откровенен?
- Ещё бы. Не хочу я знать кто вы. Что вы от меня то хотите?
- Через три дня будет пресс-конференция. Ради безопасности её проведут прямо в Управлении Полиции Дрездена. Оружие, как вы понимаете, не отберут только у полицейских.
- Вы хотите….
- Да хотим. Вы должны убить Жаклин Дюпре. Мы просто не сможем нейтрализовать её вещество. Значит единственный выход, не допустить его создания.
- Это невозможно. Я не выберусь оттуда живым.
Старик молчал, и Вальтер сразу понял почему.
- Понятно – криво ухмыльнулся он – Значит, предлагаете мне пожертвовать жизнью ради грёз всего остального человечества?
- Мы не можем вас заставить, Вальтер – тихо произнес старик – Мы можем только попросить. Но вы должны сами оценить стоит ли эта жертва того, что она принесёт.
Старик достал из кармана пластиковый квадратик.
- Тут записан номер мобильного. Одноразовый. После звонка номер аннулируется. Позвоните по нему, только если согласитесь. Если нет, просто уничтожьте запись. И забудьте о нашем предложении. Остановите здесь, я выйду.
- Почему вы думаете, что я вас не выдам?
Старик посмотрел на него, и, уже выходя, тихо произнёс:
- Потому что мы точно знаем, вы тоже хотите видеть деревья.
***
Две следующие ночи он бродил по сосновому лесу. Шагал по мягкой подстилке, вдыхал резкий, горьковатый запах хвои, касался толстых шершавых стволов. Где-то в вверху пели птицы. И свежий, пахучий ветерок обдувал обнажённую кожу, словно наполняя тело жизнью. Вальтер знал, сейчас, так же как и он по этому лесу бродят миллионы людей. Людей, которые никогда уже не смогут сделать это по-другому. А вскоре не смогут даже и так.
Проснувшись, он долго лежал с закрытыми глазами, стараясь сохранить в памяти живую зелень. Потом стоял, глядя на желтоватую муть за окном, мылся воняющей химикатами водой, слушал глупую болтовню по телевизору. Попытался вспомнить родителей. Получалось с трудом, они умерли, когда Вальтеру не исполнилось и пяти. Тогда фильтры были намного хуже, и смертность была очень высокой. Наверное, родители в детстве ещё видели настоящие деревья.
Ампулы у него закончились, но Вальтер не поехал за новыми. Не поехал потому, что принял решение. И на третий день, набрав номер, написанный на клочке пластиковой бумаги, он произнёс в пластмассовое горло телефона всего одно слово:
- Согласен.
И услышал в ответ тоже всего одно слово:
- Спасибо.
Он приехал на работу без опоздания. Даже немного раньше. Глупо это, наверное, спешить на работу в день своей смерти, но так уж получилось. Пресс-конференция началась вовремя. Не было ни обычных для таких мероприятий задержек, ни суетливой беготни. Все работали как часы. Ровно в два часа дня, к Управлению подкатили бронированные мерседесы, из которых высоких гостей, прямо через служебный вход завели в конференц-зал. Зрителей рассадили загодя, но оружие ни у кого не отбирали. Вальтер печально усмехнулся, ну естественно, кого бояться. Центральное Управление Полиции, куча вооружённых полицейских вокруг. Просто оплот безопасности.
Жаклин Дюпре он заметил сразу. Рыжеволосая, немолодая, но ещё достаточно привлекательная, она была единственной женщиной во всей делегации. Женщиной. Это было больно. Вальтер должен был убить женщину, ради того чтобы весь остальной мир мог хотя бы во сне видеть деревья. Ну почему так? Почему нельзя как-то по-другому? И ведь никак нельзя. Мир печальная штука и от этого хотелось выть, но он, как и все улыбался и аплодировал входящим в зал высоким гостям.
Вальтер сидел во втором ряду, лучше бы конечно в первом, но это неважно. Он не промахнётся. Стрелял Вальтер прекрасно. Отменно стрелял. Его даже награждали за отличные показатели на экзаменах. Неизвестные создатели ПНМ нашли себе хорошего исполнителя.
Участников пресс-конференции представили. Жаклин Дюпре назвали «профессор Дюпре». Первым произносил свою речь мэр. Как всегда тряс жирными, потными щеками, и изредка похохатывал, призывая слушателей посмеяться вместе. Вальтер смеялся, хотя слов не слышал совершенно. В ушах словно бухали барабаны. Было чертовски страшно. Он всегда знал, что может погибнуть на работе, знал это ещё тогда, когда поступал в полицию, но даже не представлял себе как же это страшно, умирать. Считал себя крепче. А оно вон как сердце то колотится. Как бешенное.
Мэр закончил речь и опустил свою толстую задницу на стул. Жаклин Дюпре встала и двинулась к трибуне. Чувствуя, как ноги становятся ватными, Вальтер беззвучно расстегнул кобуру и медленно потянул пистолет. А когда женщина подошла ближе, резко встал и вскинул оружие. И страх неожиданно ушёл. Остались только испуганные глаза по ту сторону ствола. Только они, и больше ничего.
Три выстрела словно бы слились в один. Пистолет не подвёл. Добротный немецкий «вальтер», у них с пистолетом было одно имя. И пистолет не подвёл своего тёзку в этот последний раз. Три пули он выпустил в сердце Жаклин Дюпре и ещё две в ненавистную бульдожью морду мэра. Больше не успел. Охрана среагировала почти мгновенно, и Вальтер почувствовал, как в грудь словно ударили кувалдой. Дышать стало очень больно, глаза заволокло красной мутью, он вдруг понял что падает. И уже теряя сознание, Вальтер Штейне почувствовал отчётливый, горьковатый запах хвои.
***
Он шел по знакомому сосновому лесу, чувствуя, как босые ноги проваливаются по щиколотку в мягкую подстилку. Вдыхал горьковатый запах, слушал, пение птиц. Отчего-то он не мог вспомнить своего имени, не мог вспомнить, почему он здесь, но ощущал, это не важно. Знал, что-то он сделал. Что-то, что и привело его сюда. И шагая по чистому зелёному лесу, Вальтер Штейне улыбался.
Изумительно зелёная трава на холме приятно холодила босые ступни. Вальтер, чуть не мурлыча от удовольствия, шагал по этому прохладному, живому ковру. Шагал вверх, ощущая, как мышцы ног наливаются теплом и приятной усталостью. С холма открылся просто потрясающий вид. Поле, вдалеке угадывается полоска леса, а ещё дальше, у самого горизонта серебрится гладь реки. Кристально чистый воздух позволял ощутить себя настоящими великаном, видящим далеко-далеко, и даже тёплый летний ветерок, казалось, предназначен исключительно для того, чтобы доставлять удовольствие путнику.
Стоя на вершине холма, Вальтер дышал полной грудью и не мог надышаться. Сколько он так простоял и сам не понял, ощущение времени начисто стёрлось, но в себя он пришёл только когда мир подёрнулся лёгкой рябью, потом всё вокруг заволокло туманом, из которого и проступили привычные очертания квартиры.
Вальтер ещё минут пять пролежал на диване, стараясь не двигаться. После «этого» его всегда тошнило. Не сильно, но неприятно. Почему, он не знал. Знал только, что у каждого бывает по-разному. Кто-то выходил из «золотого сна» без последствий, кто-то испытывал жуткие боли, кто-то блевал, а Вальтера просто немного тошнило.
Наконец тошнота отступила, и он хрипло произнёс:
- Включить телевизор. Новости.
Широкая панель на противоположной стене превратилась в плоский двухметровый экран, с которого прилизанный, улыбающийся диктор тут же принялся нести свой стандартный бред, каждые десять минут прерываемый рекламой. Вальтер встал, прошёл на кухню и достал из холодильника бутылку энергетика. Потом проверил коробочку, спрятанную на дальней полке кухонного шкафчика, за различным хламом. На куске мягкой ткани лежали две прозрачные капсулы, отливающие зеленью. Две. Всего две. А потом придётся как-то добывать ещё, а это при его профессии непростая и опасная задача. Но Вальтер понимал, рисковать он будет. Даже угроза каторги его не остановит.
- Поиск. Новости. Золотой сон.
Картинка на экране раскололась на массу квадратиков. Присмотревшись, Вальтер выбрал:
- Сто тринадцать.
На экране появилась бульдожья физиономия «всеми любимого» мэра Рональда Виммера который как обычно трепал языком в каком-то телешоу. Смазливая, полуодетая ведущая кокетливо заложив ногу за ногу тарахтела:
- Господин мэр, расскажите о ваших успехах в борьбе с «золотым сном», этим злом современного общества.
Ронни Виммер по прозвищу Жирный Пепс откашлялся и с важным видом заговорил:
- Несомненно, мы делаем успехи в борьбе с этой заразой. Но каждый законопослушный гражданин должен понимать, в этой трудной битве нам нужна вся возможная помощь. И в первую очередь люди могут помочь нам, не покупая это мерзкое зелье.
- Но позвольте-позвольте – в кадре появился сухонький бойкий старичок, яростно трясущий жидкой бородой – Ведь абсолютно все исследования показали, что вещество полностью безвредно.
- Это не так – мэр сурово посмотрел на старикашку – Да так называемое «вещество ПНМ» действительно якобы не вызывает физического привыкания, не оказывает разрушительного воздействия на организм, хотя это ещё возможно будет оспорено компетентными лицами. Но – мэр сделал многозначительную паузу, а Вальтер, глядя на его холёную рожу, выругался – Привыкание есть. Психологическое. И это мощнейшее привыкание. Раз насмотревшегося этих мерзких галлюцинаций, человека тянет в них снова и снова. Он начинает, вы только подумайте предпочитать галлюцинации реальной жизни.
- Но как вы тогда объясните то, что все видят одинаковые галлюцинации? А именно чистую природу….
- Чушь! – раздражённо прервал его мэр – Я давно уже выступал за то, что даже название этой мерзости нужно изменить. А что касается видений каких-то там цветочков, так видения наркоманов это и есть видения наркоманов. Нормальному человеку они не нужны. Нормальный человек прекрасно понимает, что за прогресс и благополучие нужно платить. И я считаю, что вся эта так называемая природа, вполне подходящая плата за тот уровень жизни, которого мы сегодня достигли во всём мире. Я, знаете ли, предпочитаю роботов, телевизоры, компьютеры и, в конце концов, тёплый туалет, всем этим деревьям, зверушкам и прочей чепухе. Наши хлорофилловые заводы вырабатывают вполне достаточно приемлемого для нормальной жизни воздуха, очистители дают вполне приемлемое качество воды, а белковые синтезаторы дают нам прекрасную и вкусную пищу. Так что мне, ха-ха, не нужны никакие галлюцинации о какой-то там природе. Мы, нормальные люди, предпочитаем реальность….
- Выключить телевизор – буркнул Вальтер.
Экран погас, предварительно прокрутив рекламный ролик о новой зубной пасте. Вальтер быстро принял душ. Вода снова воняла какой-то химией. Наверное, один из очистителей в монаде сломался. Но, как и большая часть людей на этой загаженной планете, Вальтер давно перестал обращать внимание на какую-то там воняющую бензином воду. Важнее не опоздать. Через час он должен быть на работе, а в сводке новостей предали, что уровень смога на дорогах снова зашкалил, так что могут быть пробки из-за аварий. Стоило поторопиться. Вальтер застегнул форменную куртку, и, натянув респиратор, перчатки и антикислотный капюшон, отправился на работу. В Главное Полицейское Управление Дрездена, где служил детективом в отделе по борьбе с распространением наркотиков.
***
Когда была продана первая ампула «вещества ПНМ»? Никто уже не помнит. Кажется, это было в Лондоне лет тридцать назад. А может, и нет. Никто ведь не знает, когда засохло последнее дерево, пожух и сгорел последний клочок травы, погибло последнее животное. Все просто знают, это было, а подробности большинство людей перестают интересовать уже лет через десять после свершившегося факта. Вальтер читал только, что именно тогда уровень самоубийств снова скачкообразно вырос до заоблачных высот. Такое случалось. Сто лет жизни под жёлтым небом, с ядовитой жижей вместо морей и океанов, дыша вонючим газом, концентрация яда в котором лишь немного не дотягивает до смертельной, сто лет жизни без живой природы, отбирает у многих желание жить. Говорят, ещё живы те, кто вживую видел траву. А может, и врут. Скорее всего, врут. Учитывая, что продолжительность жизни теперь составляет лет пятьдесят, в столетних старцев верилось с трудом.
Но в один прекрасный день появилось ЭТО. Вещество, которое назвали «Прекрасный Новый Мир». Официально конечно имелось и другое название, которое выдумали неугомонные химики. Какой-то там «пентил-бутил-хренил-гидрат-нитрат» и тому подобная лабуда, но никого это не интересовало. Для людей это был «Прекрасный Новый Мир» ну или «золотой сон». Хотя, учитывая, что химический состав не расшифровали до сих пор, причём даже приблизительно, название учёных выглядело сомнительным.
О создателях нового наркотика ходила масса легенд, одна фантастичнее другой. Говорили, что это некая группа гениев, или сумасшедших, или вообще инопланетян. Правды не знал никто. «Вещество ПНМ» просто появилось и всё. Распространители получали его по каким-то невероятно засекреченным каналам, и даже под угрозой смерти не могли рассказать, кто доставляет продукт. Скорее всего, просто не знали. Но, учитывая быстроту, с которой была сформирована невероятная по сложности сеть распространения, сила стоявшая за новым наркотиком была огромной.
«Золотой сон» кардинально отличался от любой другой наркоты. Не было ломки, боли, разрушения организма. Нельзя было обнаружить остатки в крови, а потому вычислить человека принимающего ПНМ было практически невозможно. Но люди хотели «ПНМ» в сотни раз сильнее, чем любой героин. Хотели видеть то, что никогда не увидят в реальности. Видеть тот самый прекрасный новый мир. Под воздействием вещества люди гуляли по чистым заливным лугам, бродили в буреломах настоящих лесов, купались в кристально чистых реках, дышали настоящим воздухом. И всё это с такой потрясающей степенью реальности, что после пробуждения некоторые, выглянув в окно, просто сходили с ума от злобы и отчаяния. И этого было достаточно для того, чтобы человек покупал следующую дозу и без страха ломки.
Распространение по миру прошло примерно за пару лет, и явление приобрело поистине катастрофический характер. Люди не желали просыпаться и видеть свою загаженную реальность. Всё время между дозами мечтали о золотом сне. И тогда за дело взялась власть, почувствовавшая потерю контроля. На борьбу были брошены все силы от полиции до армии и контрразведки. СМИ заливали зрителей океанами «правильно ориентированной» информации, создавались «гражданские комитеты по противодействию новому виду наркомании», были приняты драконовские законы, в которых за продажу или хранение ПНМ отправляли на каторгу, в самые загрязненные части Земли. Но всё напрасно. На производителя так и не удалось выйти, а часть общества хоть и приняло идеологию «ненависти к пустым грёзам», но за тридцать лет ни одной зацепки так и не появилось.
***
Выехав из подземного гаража, Вальтер мгновенно влился в поток машин. Воняло сегодня неимоверно. Вообще-то респиратор должен был отфильтровывать любые запахи, по крайней мере, так говорилось в рекламе, но сегодня уровень смога опять зашкаливал. Автомобили двигались в сплошной рыжевато-синей мгле, и даже желтизны неба над головой не было видно. Респиратор просто не справлялся с уровнем загазованности, а про слабенькие фильтры автомобиля и говорить не стоило. Хорошо хоть при этой вони дышать было всё же возможно, часть угарного газа респиратор останавливал. Про то, что при этом всё равно оседало в лёгких, думать просто не хотелось. Про это давно старались не думать. Смирились.
На одном из перекрёстков к машине вдруг кто-то подошёл и стал настойчиво стучать в окно. Вальтер удивлённо покосился на придурка. Этому ещё чего надо? Но незнакомец барабанил в окно так активно, что Вальтер выругавшись, щелкнул замком. Открывать окно и выяснять чего нужно этому идиоту, значило напустить полный салон газа, уж лучше пускай объясняет внутри. Человек скользнул на соседнее сиденье и быстро захлопнул дверцу.
- Слушай ты... – начал Вальтер.
- Вальтер Штейне? – быстро перебил его незнакомец.
Его лицо было скрыто под респиратором, но по седым бровям, Вальтер понял, перед ним старик.
- Да. Что вам нужно.
- Вы инспектор Вальтер Штейне?
- Да, я инспектор. Кто вы?
- У меня мало времени. Так что просто внимательно послушайте.
Вальтер вырулил на более свободную полосу, переключил управление на компьютер, и молча посмотрел на собеседника.
- Мы знаем, что вы каждую ночь принимаете ПНМ. Мы знаем, что вы ненавидите эту реальность. Знаем что в душе вы за легализацию «золотого сна?
- Если собрались меня шантажировать, то это лишь слова.
- Мы не собираемся вас шантажировать. Нам нужна ваша помощь. Добровольная помощь.
- Нам это кому?
Старик помолчал мгновение, и твёрдо произнёс:
- Тем, кто дал людям ещё один шанс увидеть деревья.
Вальтер даже вздрогнул. Что это, розыгрыш? Такими вещами не шутят. Уже за одну эту фразу старик может попасть туда, откуда не выйдет уже никогда. Даже если он просто пошутил. Такие шутки не просто опасны, они смертельны.
- Продолжайте – осторожно произнёс он.
- Всё очень просто. И очень печально. Есть один человек. Жаклин Дюпре. Биохимик. Очень талантливый. Она придумала противоядие.
- Что придумала?
- Химическую блокировку. Говоря проще, один укол, и ПНМ на человека больше не действует. Никогда.
- Что?!!!
- Пока исследования на стадии расчётов и теории, мы можем помешать, идеи находятся в основном в голове Жаклин Дюпре, а данные мы сможем уничтожить. Как только эксперименты прейдут в лабораторную фазу, это конец. Получив вещество, правительство введёт обязательную вакцинацию. И люди больше не смогут увидеть деревья. Никогда.
Вальтер не сразу почувствовал, как сильно он сжал руль. Выдохнув, спросил:
- Почему я должен вам верить?
- Потому, что если вы мне не поверите, это конец. Я понимаю, тяжело осознать себя главным звеном цепи мироздания, но выхода у нас нет. Мы просто не можем завербовать другого человека за такое короткое время.
- Вы случайно не из Службы Безопасности Евросоюза?
- Вы действительно хотите знать, кто я и кто меня прислал?
- А вы расскажете?
- Если вы попросите, расскажу. Если вы попросите, я даже голым буду танцевать вокруг вашей машины. Настолько сильна угроза. Я достаточно откровенен?
- Ещё бы. Не хочу я знать кто вы. Что вы от меня то хотите?
- Через три дня будет пресс-конференция. Ради безопасности её проведут прямо в Управлении Полиции Дрездена. Оружие, как вы понимаете, не отберут только у полицейских.
- Вы хотите….
- Да хотим. Вы должны убить Жаклин Дюпре. Мы просто не сможем нейтрализовать её вещество. Значит единственный выход, не допустить его создания.
- Это невозможно. Я не выберусь оттуда живым.
Старик молчал, и Вальтер сразу понял почему.
- Понятно – криво ухмыльнулся он – Значит, предлагаете мне пожертвовать жизнью ради грёз всего остального человечества?
- Мы не можем вас заставить, Вальтер – тихо произнес старик – Мы можем только попросить. Но вы должны сами оценить стоит ли эта жертва того, что она принесёт.
Старик достал из кармана пластиковый квадратик.
- Тут записан номер мобильного. Одноразовый. После звонка номер аннулируется. Позвоните по нему, только если согласитесь. Если нет, просто уничтожьте запись. И забудьте о нашем предложении. Остановите здесь, я выйду.
- Почему вы думаете, что я вас не выдам?
Старик посмотрел на него, и, уже выходя, тихо произнёс:
- Потому что мы точно знаем, вы тоже хотите видеть деревья.
***
Две следующие ночи он бродил по сосновому лесу. Шагал по мягкой подстилке, вдыхал резкий, горьковатый запах хвои, касался толстых шершавых стволов. Где-то в вверху пели птицы. И свежий, пахучий ветерок обдувал обнажённую кожу, словно наполняя тело жизнью. Вальтер знал, сейчас, так же как и он по этому лесу бродят миллионы людей. Людей, которые никогда уже не смогут сделать это по-другому. А вскоре не смогут даже и так.
Проснувшись, он долго лежал с закрытыми глазами, стараясь сохранить в памяти живую зелень. Потом стоял, глядя на желтоватую муть за окном, мылся воняющей химикатами водой, слушал глупую болтовню по телевизору. Попытался вспомнить родителей. Получалось с трудом, они умерли, когда Вальтеру не исполнилось и пяти. Тогда фильтры были намного хуже, и смертность была очень высокой. Наверное, родители в детстве ещё видели настоящие деревья.
Ампулы у него закончились, но Вальтер не поехал за новыми. Не поехал потому, что принял решение. И на третий день, набрав номер, написанный на клочке пластиковой бумаги, он произнёс в пластмассовое горло телефона всего одно слово:
- Согласен.
И услышал в ответ тоже всего одно слово:
- Спасибо.
Он приехал на работу без опоздания. Даже немного раньше. Глупо это, наверное, спешить на работу в день своей смерти, но так уж получилось. Пресс-конференция началась вовремя. Не было ни обычных для таких мероприятий задержек, ни суетливой беготни. Все работали как часы. Ровно в два часа дня, к Управлению подкатили бронированные мерседесы, из которых высоких гостей, прямо через служебный вход завели в конференц-зал. Зрителей рассадили загодя, но оружие ни у кого не отбирали. Вальтер печально усмехнулся, ну естественно, кого бояться. Центральное Управление Полиции, куча вооружённых полицейских вокруг. Просто оплот безопасности.
Жаклин Дюпре он заметил сразу. Рыжеволосая, немолодая, но ещё достаточно привлекательная, она была единственной женщиной во всей делегации. Женщиной. Это было больно. Вальтер должен был убить женщину, ради того чтобы весь остальной мир мог хотя бы во сне видеть деревья. Ну почему так? Почему нельзя как-то по-другому? И ведь никак нельзя. Мир печальная штука и от этого хотелось выть, но он, как и все улыбался и аплодировал входящим в зал высоким гостям.
Вальтер сидел во втором ряду, лучше бы конечно в первом, но это неважно. Он не промахнётся. Стрелял Вальтер прекрасно. Отменно стрелял. Его даже награждали за отличные показатели на экзаменах. Неизвестные создатели ПНМ нашли себе хорошего исполнителя.
Участников пресс-конференции представили. Жаклин Дюпре назвали «профессор Дюпре». Первым произносил свою речь мэр. Как всегда тряс жирными, потными щеками, и изредка похохатывал, призывая слушателей посмеяться вместе. Вальтер смеялся, хотя слов не слышал совершенно. В ушах словно бухали барабаны. Было чертовски страшно. Он всегда знал, что может погибнуть на работе, знал это ещё тогда, когда поступал в полицию, но даже не представлял себе как же это страшно, умирать. Считал себя крепче. А оно вон как сердце то колотится. Как бешенное.
Мэр закончил речь и опустил свою толстую задницу на стул. Жаклин Дюпре встала и двинулась к трибуне. Чувствуя, как ноги становятся ватными, Вальтер беззвучно расстегнул кобуру и медленно потянул пистолет. А когда женщина подошла ближе, резко встал и вскинул оружие. И страх неожиданно ушёл. Остались только испуганные глаза по ту сторону ствола. Только они, и больше ничего.
Три выстрела словно бы слились в один. Пистолет не подвёл. Добротный немецкий «вальтер», у них с пистолетом было одно имя. И пистолет не подвёл своего тёзку в этот последний раз. Три пули он выпустил в сердце Жаклин Дюпре и ещё две в ненавистную бульдожью морду мэра. Больше не успел. Охрана среагировала почти мгновенно, и Вальтер почувствовал, как в грудь словно ударили кувалдой. Дышать стало очень больно, глаза заволокло красной мутью, он вдруг понял что падает. И уже теряя сознание, Вальтер Штейне почувствовал отчётливый, горьковатый запах хвои.
***
Он шел по знакомому сосновому лесу, чувствуя, как босые ноги проваливаются по щиколотку в мягкую подстилку. Вдыхал горьковатый запах, слушал, пение птиц. Отчего-то он не мог вспомнить своего имени, не мог вспомнить, почему он здесь, но ощущал, это не важно. Знал, что-то он сделал. Что-то, что и привело его сюда. И шагая по чистому зелёному лесу, Вальтер Штейне улыбался.